Ещё 2 года назад я и понятия не имела, что существует такая работа “кеэргивер”, что идут на неё, в основном, люди приезжие, цель которых заработать и вернуться домой. Зарабатывают люди на дома-квартиры, дачи-машины, открывают свои бизнесы или кладут деньги в банк под проценты. Не важно, на что тратятся заработанные доллары. Интересно как и где эти доллары зарабатываются.
“Кеэргивер” (заботу дающий) – это нянька для взрослых, а именно, для пожилых и больных людей, которые в силу тех или иных причин не могут о себе позаботиться. Американцы согласны нанять человека, платить ему, лишь бы не связывать себя по рукам и ногам заботой о слабеющих родственниках. Я не говорю, что американцы не любят своих престарелых родителей или стареньких бабушек и дедушек. Конечно же, любят, но по-другому, издалека, на безопасном расстоянии. Они посылают открытки “Выздоравливай поскорее!” и “Думаем о тебе!” Они навещают стариков по выходным и в праздничные дни, звонят и льют бальзам на душу словами: “Мы тебя любим и очень скучаем!”
Когда приходит время, нуждающиеся в “кеэргивере” родственники обзванивают агентства, предоставляющие данные услуги. Агентств этих в каждом штате превеликое множество, стоит только поинтересоваться. И бывают они двух типов. Одни трудоустраивают людей, только легально находящихся в стране и имеющих право на работу, а потому за предоставление самой работы никакой платы не берут. Все расходы оплачивает нанимающая сторона, то есть семья, в которую вас устраивают. Другие агентства работают со всеми категориями иммигрантов и взымают за это плату с самих “кеэргиверов” в размере одной, а чаще двухнедельной зарплаты. Платить за работу приходится наперед, до того как вы к ней приступите. Приработаетесь вы в семье, приживетесь или сбежите через неделю – это ваши проблемы. Деньги агентство не возвращает. В контракте черным по белому этот момент оговорен. Только, если со старушкой/старичком что-то случится в течение первого месяца работы, тогда агентство гарантирует вам другую работу бесплатно. Гарантию, конечно, агентство дает, но заново трудоустраивать вас не спешит, потому что ему это не выгодно. Агентство заинтересовано продать новую работу новому “кеэргиверу” и получить за это живые деньги. А тот, кто потерял работу в течение первого месяца, следующую может ждать месяцами. А что остается? Деньги заплачены.
Другими словами, как и в любом бизнесе, здесь тоже существуют свои подводные камни. Знать о них – значит меньше набить собственных шишек, которые, как правило, оборачиваются денежными потерями. А потому, если тема эта вас заинтересовала, читайте внимательно и делайте свои выводы. Хочу только добавить немного о требованиях к “кеэргиверам” и о размерах заработков.
На работу “кеэргиверами” нанимают, в основном, женщин, но бывает, что и мужчин тоже. Я слышала от знакомых о двух литовцах, которые тянут эту лямку наравне с женщинами. Нанимают семьи на 8-10-12 часов с оплатой от 8 долларов в час и выше. Зависит от местности, доходов семьи, категории агентства, а также ваших личных данных, способностей и умений (уровень английского, опыт работы, вождение автомобиля и т.д.). Многие семьи нуждаются в “кеэргивере” все 24 часа в сутки. Очень часто старики отказываются переезжать в дома престарелых, тем более, если у них неплохая пенсия и ещё остались какие-то сбережения в банке. К детям, как вы знаете, у американцев перебираться не принято. У детей свои семьи и свои заботы. Да и сами дети такой вариант проживания с родителями редко рассматривают. Зарплата варьируется от 65 долларов в сутки до 150. В таком случае «кеэргивер» идет на работу с проживанием. Питание за счет семьи и 2 выходных в месяц, как минимум, которые должны оплачиваться. Об этом нужно договариваться заранее, до того, как вы приступите к работе. Оговариваются эти моменты и с агентством, и непосредственно с семьей, для подстраховки, если агентство, вдруг, упустило какие-то важные для вас детали. Вариант с проживанием для людей, приехавших на заработки, просто идеальный: не нужно платить ни за крышу над головой, ни за питание. При хорошем стечении обстоятельств (сразу попали в нормальную семью, и старичок/старушка не собираются скоро покидать этот мир) за несколько лет такой работы можно отложить “в чулок” приличные деньги. Не буду шокировать вас цифрами, каждый может посчитать сам. Деньги, конечно, приличные, но и жертвовать приходится многим. Те, кто работают «кеэргиверами», чувствуют себя добровольно согласившимися на тюремное заключение, такой вот своеобразный домашний арест за деньги.
Я знаю женщину из Киева, которая проработала у одной милой бабушки 7,5 лет до самой кончины старушки. И даже после этого она не поехала домой, а нашла себе другую бабушку. В общей сложности Раиса на заработках в Америке (причем безвыездно) уже 9 лет. За это время умерла её старенькая мама, которой она помогала отсюда на покупку дорогих лекарств. Внучки закончили школу и уже позаканчивали институты. Что держит Раису в Америке – мне не понятно. Денег она заработала столько, что, даже купив дворец в центре Киева, ещё останется и внукам, и правнукам. Объяснение я вижу только одно – страх перед возвращением в ту действительность, из которой она вырвалась 9 лет назад. Действительность эта давно изменилась и, хочу заметить, к лучшему. А вот побороть в себе этот страх у Раисы не хватает мужества. Вот и думает она поработать ещё годик, а потом домой. Годики складываются в пятилетки, и пятилеткам уже давно открыт счет.
Вводная часть закончена, и я перехожу к основным главам, посвященным моим знакомым «кеэргиверам» и их подопечным.
С Ниной мы встретились в школе, куда обе ходили учить английский. Несмотря на 20-летнюю разницу в возрасте, мы подружились и стали приятельницами. Со временем я узнала о том, как Нина приехала к американцу по визе невесты, вышла за него замуж, но с самого начала отношения не складывались, и обстоятельства вынудили Нину уйти жить в женский приют. Уже оттуда Нине помогли устроиться «кеэргивером» к старушке, которой требовалась помощь по дому и не только.
Мэри была старой девой 86 лет от роду. Её отец умер, немного не дожив до 80-ти, а мать, пережив столетний рубеж, отошла в мир иной в возрасте 104 года. Именно поэтому Нина рассчитывала на долголетие Мэри и надеялась, что поселилась у неё надолго, по крайней мере, пока обстоятельства у Нины не изменятся. Нину всё устраивало в доме, его расположение на центральной улице городка с магазинами в пяти минутах езды, да и сама Мэри, к слову говоря. А то, что Мэри оказалась довольно состоятельной, тоже вселяло определенную надежду.
Как и у всех у нас, у Мэри были свои заморочки по жизни. В школе она была лучшей и закончила обучение с самым высоким баллом среди своих одноклассников. В колледже она старалась сохранить за собой звание лучшей и проводила всё время за учебниками. Свободного времени не было вообще, поэтому о встречах с парнями не могло быть и речи. Первый год в колледже Мэри закончила успешно. Но таких способных и целеустремленных оказалось достаточно, чтобы обойти Мэри и оставить позади. Никаких других интересов, кроме учебы, у Мэри не было. Отвлечься было не на что, расслабляться она не умела. И когда учеба пошатнулась, Мэри настиг нервный срыв с плавным переходом в затяжную депрессию. Пришлось обратиться за помощью к психиатру, и о продолжении учебы речь уже не шла.
Родители Мэри были достаточно обеспеченными людьми. Они владели фабриками по производству квашеной капусты, приносившими семье хороший доход. Мэри не нужно было работать, но она настаивала, после того как депрессия немного отступила. Отец предложил работу в своем офисе, ничего серьезного – перекладывание бумажек. Мэри около года занималась бумажной работой, и, в конце концов, ей всё это надоело. Она стала появляться в офисе всё реже и реже, проводя дома большую часть времени. Закрывшись в своей комнате, она часами слушала классическую музыку. Родители пытались растормошить дочь, вывести её из дрейфующего состояния. Но отец был слишком занят на фабриках, а у матери, кроме Мэри, было ещё четверо детей, которые также требовали её внимания и заботы. Мэри была в семье старшей. Она иногда сопровождала мать по магазинам, а по воскресеньям любила ездить в церковь. Годы проходили, но в жизни Мэри почти ничего не менялось. В 45 Мэри с головой ударилась в религию, зачитываясь Библией и Писанием о жизни святых. Окружив себя всевозможными атрибутами веры, Мэри жила в своем собственном мире, мало интересуясь, что происходит за стенами их дома. Братья и сестры давно отделились и жили со своими семьями. Мэри единственная из детей продолжала жить под одной крышей с родителями. Немного позже умер отец, и мать была рада, что рядом с ней живет пусть странная, но родная душа.
Все свои капиталы, недвижимость, фабрики отец завещал матери. Она же, в свою очередь, составила завещание, отписав всем равные доли наследства. Знала об этом Мэри, знали об этом её братья и сестры. После того, как мать ослабела и слегла в постель, Мэри прибрала к рукам все дела и перепрятала завещание. А после её смерти развернулась настоящая война за наследство, из которой Мэри вышла победительницей. Как так получилось, покрыто тайной, Мэри не любила об этом вспоминать. Но то, что всё досталось ей одной, – факт бесспорный. Сколько ни судились с ней братья, им так и не удалось ничего отвоевать. С тех пор ни братья, ни сестры с ней не общались, затаив кровную обиду. После всех судебных передряг Мэри составила свое завещание, отписав половину всего, чем теперь владела, церкви, а вторую половину – приятельнице, которая была её доверенным лицом после того, как сама Мэри отошла от дел.
Нина поселилась у Мэри, когда та уже большую часть времени проводила в постели перед телевизором или слушая религиозные передачи по радио. Мэри ещё сама передвигалась с волкером и иногда успевала вовремя доковылять до туалета. Мэри начинала путать день с ночью, а потому, выспавшись днем, устраивала по ночам концерты. Нет, она не кричала и не буйствовала, а просто включала на всю громкость радио и целую ночь слушала музыку. В 5 утра она ковыляла в соседнюю комнату, будила Нину и просила помочь принять душ. После душа Нина сушила ей волосы феном и укладывала плойкой, после чего неслась вниз на кухню готовить завтрак. Ко всем имеющимся радостям Мэри была ещё и диабетиком. Поэтому перед завтраком и ужином измерялся сахар в крови и делались инсулиновые инъекции. По той же причине Нина кормила Мэри семь раз в день, практически, через каждые 2 часа. После завтрака Мэри обычно засыпала. В это же время могла прикорнуть и Нина.
Каждый раз, когда Нина проходила мимо комнаты Мэри, та просила чего-нибудь пожевать. У старушки довольно быстро выработался рефлекс: если Нина в комнате, значит будут кормить.
Мэри обожала свои ногти, а потому старалась холить их и лелеять с Нининой помощью. Раз в неделю Нина садилась напротив и заботливо опиливала каждый ноготок, после чего покрывала их несколькими слоями лака. Мэри могла часами разглядывать свои руки и любоваться каждым пальчиком. Иногда Мэри надевала все свои кольца, и это доставляло ей неописуемую радость. На лице блуждала загадочная улыбка, и только один Бог знал, чему радовалась старушка.
Большим плюсом было то, что Мэри позволяла Нине отлучаться из дома между кормлениями. Таким образом, Нина успевала съездить в школу на английский или проехаться по магазинам и просто развеяться. В большинстве же случаев «кеэргиверы» покидают дом только в оговоренные выходные. Если же семья прониклась к вам доверием, и вы водите машину, то могут позволить выезжать в магазин за продуктами, выдавая определенную сумму денег на эти цели. Нина с удовольствием выезжала всякий раз, когда в этом была необходимость.
Мэри была сладкоежкой, а потому приходилось постоянно что-то выдумывать, чтобы и сахар не подскочил, и уважить старушку. Нина готовила желе и пудинги, всевозможные коктейли и фруктовые десерты. А учитывая, что кухня находилась на первом этаже, а спальные комнаты на втором, то напрыгавшись за день, как горный козел, вечером Нина падала перед телевизором с безразличным выражением лица.
В принципе, Нину устраивало всё: и беготня вверх-вниз, и меланхоличность Мэри, и её диабет, если бы не ночные концерты и не души на заре. Когда концерты достали окончательно, Нина стала уходить спать на первый этаж, в зал, на софу. И как она до этого не додумалась раньше! Просто открыла для себя Америку! Первые дни она блаженствовала и наслаждалась тишиной, но уже через неделю почувствовала боли в спине, так как спать на узкой софе было всё-таки неудобно. Она пыталась подставлять стулья, мягкие табуретки, но ничего не помогало, то затекали руки, то ноги, то шея. Нина вернулась в свою спальню, на свою удобную кровать. Время от времени она сбегала вниз, на ночку-две, отоспаться, но потом всегда возвращалась к Мэри. После Мэри она просыпалась всего лишь с головной болью, а после софы чувствовала себя полностью разбитой.
Зато было в Мэри что-то человеческое. На день рождения Нины она дала ей выходной, подарила стодолларовую бумажку, вложенную в открытку, и даже поулыбалась. А улыбка на лице Мэри появлялась редко.Обычно лицо её было серьезным, почти каменным, и Мэри больше походила на восковую фигуру из музея Мадам Тюссо, чем на живого человека.
Много разговаривать Мэри тоже не любила. Всю жизнь прожив отшельником, она не нуждалась ни в чьем обществе. Нина это поняла быстро, а потому не надоедала ей своим присутствием. За это Мэри и полюбила Нину, за её понятливость. Как-то, ни с того ни с сего Мэри подарила Нине свой золотой перстень, просто так, безо всякой причины. Нина попыталась отказаться, но Мэри настояла. До последнего дня работы у Мэри Нина не снимала перстень с руки. После этого подарка старушка улыбалась уголками глаз каждый раз, когда видела Нину. Посторонний бы этого и не заметил, но Нина изучила Мэри и могла определить её настроение даже по осанке и наклону головы.
Кроме заботы о стариках, в обязанности кеэргиверов входит и ведение домашнего хозяйства: постирать, убрать, вынести вовремя мусор, особенно, если его забирают всего один раз в неделю. Вы не обязаны начищать до блеска мебель или намывать окна. Ваша обязанность поддерживать тот уровень чистоты в доме, который был до вашего прихода. А всё остальное – по вашему желанию.
Телефон – это отдельный разговор. Старики не любит, когда занимают их линию. Пусть им часто никто и не звонит, пусть телефон молчит неделями, а вдруг! А вдруг кто-то не дозвонится! Поэтому лучше всего иметь свой мобильный телефон, чтобы переброситься парой слов с подружкой, когда выпадает свободная минутка. Это лучше и удобнее, чем выслушивать старческие нотации и претензии.
Проработала Нина у Мэри ровно полтора года. Угасла Мэри быстро, буквально за два месяца. После падения и диабетического криза Мэри не вставала. Во время второго криза её забрали в больницу, и оттуда она уже не вернулась.
Нина недельку пожила у знакомой, пока ей не перезвонили из агентства и не предложили новую работу. Поэтому в этой истории я ставлю точку. А новая работа Нины – это совсем другая история.
