Ураган Рита налетел на восточный Техас. Удар пришелся по городку Бомонт, однако власти успели эвакуировать людей. С одной из эвакуированных жительниц Бомонта, Мирой Исааковной Барской удалось побеседовать нашему корреспонденту.
– Добрый день, Мира. Скажите, пожалуйста, как вы узнали об урагане.
– Добрые вести приходят заранее, а беды – внезапно. Детей с нами не было, к нам в среду утром пришли 2 джентльмена, очень вежливых и представительных, заявили, что они от фирмы Home Health и сказали, что мы в списках по эвакуации населения из Бомонта.
– Сколько времени было, когда они пришли, и как долго Вы собирались?
– Это было в 9 утра. Нам дали 2 часа на сборы.
– Два часа на сборы, а потом куда?
– Решиться на сборы и на поездку было трудно, но, так как никого не было, и все дети разъехались, мы решились. Нас вывели из квартиры в 11 утра, и 3 часа мы двигались по городу Бомонту. Эвакуация была очень хорошо организована. В отряде, если можно так сказать, были списки, по списку собирали людей в автобусы. В наш автобус попало мало людей, потому что многие уже стали эвакуироваться самостоятельно. Поэтому по многим адресам никого не было. Небольшое количество людей привезли в Civic Center, где уже стояло 12-15 школьных автобусов Бомонта, которые забрали, наверное, около 250 человек. Да, человек было 250-300.
– Вещей вы с собой много взяли?
– Вы знаете, я убедилась, что я плохо собралась в дорогу. Мы с мужем – два человека в возрасте, и, в основном, я думала, что нужно взять все медикаменты, белье и немного запасной одежды. Я совершенно не подумала, что где-то придется спать.
В то же время меня поразило, как было хорошо подготовлено афроамериканское население. В автобусе было много маленьких детей и женщин, но почему-то отсутствовали мужчины. Я подумала, что, может быть, они остались дома, не знаю. Эти люди были очень собраны. У них были постели и все необходимое. Они очень хорошо смотрелись, вели себя хорошо, очень приветливо. Дети слушались родителей. Ну а мы на их фоне смотрелись обветшало-древними, мы послеинсультные, и, конечно, выглядели похуже.
Мне сказали взять с собой все документы. Я взяла одну папочку со всеми нашими бумагами и каких-то 200 долларов у меня с собой было. Вот вещей надо было взять больше, я не думала, что это надолго – упустила из виду, но времени было очень мало: нас собрали, посадили, и мы поехали.
Наш заезд добирался до конечной цели 33 часа. Мы ехали в Кантон, перед этим автобус останавливался еще 4 раза. На каждой остановке нас подкармливали, но не принимали: не было мест. Нас отсылали дальше и дальше. На ночь мы остановились в красивом и уютном городке Сант-Августин. Люди встретили нас очень тепло.
Обычно говорят, что в Техасе люди добрые. Может быть, такие же во всей Америке – не знаю, нам не с чем сравнивать. Но люди, встретившие нас, настолько по-доброму открыли нам свои сердца, что нам было легче переносить все трудности и невзгоды. Нас все время поддерживали.
В Сант-Августине у моего мужа сильно подскочило давление, и нас увезли в госпиталь, где сделали все необходимое. На следующий день все 12 автобусов продолжили свой путь дальше в Кантон. Когда мы туда приехали, там уже были приготовлены места на 250-300 человек. Не было, конечно, постели, но умные или опытные, а может, просто не такие растерявшиеся, как мы, люди привезли с собой что-то, что раскладывалось, как постели для них и для детей.
К нам отнеслись удивительно хорошо, к нам подошел мужчина из организаторов и сказал: «Вы у нас на учете, пожалуйста, не волнуйтесь, вы пойдете спать в дом престарелых». И нас с мужем забрали туда, помыли, дали постель. Мы очень неважно себя чувствовали, и за нами смотрели, как за родными людьми. Когда мы расставались, то плакали, поскольку в трудную минуту так много оказалось поддержки.
В глубинке люди, может быть, не так образованы, может быть, не столько читают, столько не знают, но ближе к заповедям божьим. Там было такое количество добровольцев, которые все для нас делали. Подносили, уносили еду и питье, укладывали спать. Они, действительно, чувствовали беду беженцов, как свою собственную.
К тем, кто был и помоложе нас, но хронически больным, прикрепили людей, которые присматривали за ними, купали, помогали во всем. Одна женщина 50-ти лет потеряла память и ориентацию, ее сразу забрали лечить. Через несколько дней я ее встретила. Она говорит, что ничего не помнит об эвакуации, была не в себе, ничего не ела 3 дня. Но ее привели в порядок.
Среди организаторов была одна женщина, которая всех обошла, с каждым поговорила. Ее зовут Нэнси Висфорд, теперь я буду помнить это имя. Она администратор вот этого nursing home.
Муж тяжелый был, и я себя чувствовала плохо. Нам, конечно, было тоскливо и одиноко. Мы не знали, где дочка, не знали, где сын, они о нас тоже не знали.
Дочка из Бомонта поехала в Хьюстон, а сын был в Калифорнии, в отпуске.
А сейчас дочка находится в Сан-Антонио. Рассказывает удивительные вещи. Раскрыли военную базу на 3000 человек, дали всем койки, постельное белье, поставили на довольствие, предоставили возможность постирать, даже порошoк стиральный дали, и сказали, что будут держать там, пока уже можно будет возвращаться домой. Сын сказал, 2 недели, не меньше, пока восстановят город, и он станет жизнеспособным.
Конечно, когда меня сын нашел, зажглась жизнь.
– А как сын вас нашел?
– Я дала рабочий телефон Олега этой мисс Нэнси, она позвонила и оставила сообщение. Олег приехал из отпуска встревоженный. Они хотели вылететь раньше, но не могли: Хьюстон не принимал самолеты. Сын прочел сообщение и попросил, чтоб нас никуда не отправляли (весь заезд отправляли дальше, в Даллас), и он на машине за нами приехал. И вот мы здесь все вместе, в родном Хьюстоне.
– Домой в Бомонт возвращаться не боитесь?
– Нет, чего уже нам бояться? Мародерства? Восстановим. Уже нет боязни, ведь чего боишься – беспомощности своей, а сейчас сын возьмет несколько дней за свой счет, мы поедем вместе и сделаем все, что надо, посмотрим, в каком состоянии квартира. В плохом? Будем восстанавливать.
– А вообще в Бомонте много русских?
– Там 5 семей из тех, кто постарше, ну а молодежи больше, конечно. Мы поддерживаем связи со многими. Здесь живут мои сваты, очень хорошая семья из Одессы, очень хорошая семья из Москвы, родители моего врача. У нас здесь в Бомонте единственный русскоговорящий врач.
– И как другие русские семьи пережили ураган?
– Вы знаете, они все уехали, все.
– С вами в автобусах?
– Нет, не с нами. Каждый по-своему. Моя приятельница живет с дочкой, ее мужем-американцем и внучкой, взрослой уже девушкой. Они сели в машины и уехали, я не знаю, где они.
Мы сейчас встревожены, потому что мы не можем найти сватов. Родители моей невестки последний раз позвонили нам и сказали следующее: «Мира, мы едем за материалом забить окна, а к вечеру посмотрим на ситуацию». Потом был звонок уже сюда в Хьюстон: «Мы вернулись домой, дом сохранен, электричества и телефонной связи нет».
И теперь мы не знаем, где они, потому что связи, действительно, нет. Нас не пускают в Бомонт, невестка пробовала поехать. И мы волнуемся.
Дочка вот сюда звонит. Мы тревожимся, как все, добрались ли, где они, что с ними.
– А когда вы ехали уже из мест эвакуации в Хьюстон, спокойно ли было? Были какие-либо разрушения?
– Вы знаете, мы ехали в Хьюстон уже другой стороной. Северо-восток Техаса не разрушен. Мы ехали из Кантона, это час-полтора езды от Далласа. Снова были пробки на дорогах, и сын, вместо трех часов, потратил в 2 раза больше. Люди уже стали возвращаться в Хьюстон по домам.
– Kак сами эвакуированные пережили путешествие?
– Вы знаете, я потом читала, что где-то было неорганизованно, проблемы со стариками. Вероятно, такое количество людей эвакуировать в столь сжатое время очень трудно и невозможно все предусмотреть. Но вот организация нашего потока, я считаю, прошла блестяще.
Людям выносили много новых подушек, каждому по подушке, по одеялу, водой и едой были обеспечены. В Кантоне к нам на помощь пришло столько добровольцев, что, думаю, если бы их энергия могла передаваться, то ею можно было бы обогреть многое на Земле.
У нас была ассистент медсестры с нежным и загадочным именем Бемби. Она при такой нагрузке (а там, в доме престарелых работы хватает) забегала каждый раз: «Вам надо попить? Что-нибудь хотите? Вы не волнуйтесь, я все сделаю для вас».
Мы были встревожены, когда нас забрали, так как наши вещи остались в автобусе. Автобус находился совсем в другом месте, даже без водителя, а там – документы. Бемби вечером села в машину, поехала в центр, по телефону нашла водителя автобуса. Сказала, что больные люди волнуются о вещах, и она хотела бы забрать эти вещи. Поехала вместе с ним к автобусу, взяла все и привезла нам. Сказала, что никаких благодарностей от нас не ждет, это делалось от всего сердца.
– Kакие-нибудь еще новости из Бомонта есть?
– Не могу сказать, потому что Бомонт глух. Мы пытаемся связаться каждые 2 часа, кому-нибудь да звоним – нельзя дозвониться. Телефонной связи еще нет, электричества тоже. Ждем. Связи никакой нет. И в город пока не пускают.
– Ну что ж, спасибо вам большое за рассказ, сил, удачи, здоровья и всего вам доброго. Держитесь.
