В прошлую субботу, впервые за почти тридцать лет жизни в Америке, я участвовал в демонстрации. Я не любитель демонстраций, но серьезность происходящего перевесила советскую прививку и погнала на «Марш за науку» в даунтаун Хьюстона.
Мероприятие оказалось очень приятным: интеллигентные люди, уступая друг другу дорогу, шли и беседовали об экспериментальной работе, решении рецензентов на посланную статью, клинических испытаниях, плюс о волейболе и опере. Я встретил много знакомых учёных из Медицинского центра. Выступали его «звёзды» – Худа Зогби и Рон де Пиньо. Всего в марше участвовало около 15 тысяч человек.
Почему именно в этом году в ежегодный День Земли столько людей вышло на улицу?
Я думаю, можно выделить две основные причины:
- План федеральной администрации сократить бюджет National Institute оf Health на 20%. Это привдёт к резкому падению научной продуктивности и не на 20%. Существует реальная опасность подорвать «критическую массу», что понизит качество и количество исследований в уцелевших лабораториях. Даже подпитка науки при последующих администрациях не сможет легко вернуть нас на траекторию роста; на разгон уйдут десятилетия. Придется полагаться на Китай, чтобы он принёс нам новые лекарства.
- Вторую, еще более острую причину всеобщей тревоги можно сформулировать как атаку на саму суть науки. Нынешняя администрация, ещё больше усугубляя наметившиеся в некоторых слоях общества тенденции, активно меняет термины общественного диалога. Расплывчатость в отношении к правде, «альтернативные факты», безответственность высказываний перестают быть скандальным исключением. Эта потеря, затирание координат действительности болезненно ощущаются учёными. Наука не оперирует «альтернативными фактами». (На эту тему было много плакатов на Марше).
У руководства страны начинают пропадать основные ориентиры и понимание научного процесса. Недавно конгрессмен Ламар Смит на заседании Комитета по науке Конгресса сказал про журнал «Science» (один из двух главных научных журналов планеты), что он «не является объективным».
Заметны попытки внедрения знакомого нашим читателям «командного стиля». Нынешняя администрация уже обмолвилась, что неплохо бы заменить рецензирование учеными-специалистами (peer review) на обсуждение в административно назначенных комитетах. Я думаю, многие знакомы с «командной наукой»: историей разгрома советской биологии, лысенковщиной и гонений генетики как «буржуазной лженауки». Кстати, даже после отмены уродств государственного вмешательства, советская биология так и не наверстала упущенного: не догнала и не перегнала. Это же относится и к кибернетике.
Политизация науки – ещё одна ошибка. Непонимание принципов работы науки и столкновение с нежеланием учёных принимать административный диктат приводят администрацию к восприятию научного мира как идеологического врага. Научному процессу приписываются политические цели, учёные воспринимаются как опасные режиму заговорщики. Это тоже очень напоминает советскую модель: независимость видится как агрессия, берётся под прицел. Нынешняя администрация ещё в период перехода делала попытки идентифицировать учёных, контракторов и инженеров, внесших вклад в соглашения по контролю климата.
В целом позиция нынешней федеральной администрации вызывает тревогу. Она чревата потерей Соединенными Штатами ведущего места в развитии науки, а с ним – здоровья и благосостояния всех граждан.
