Когда мы учились в школе, такого предмета как «Здоровье» (Health) нам не преподавали. Поэтому мы даже обрадовались, узнав по приездe в Техас, что наш сын- девятиклассник будет изучать Health как часть предмета по физическому развитию или попросту физкультуры. А теперь, дорогие папы и мамы, разрешите мне рассказать вам об этом предмете, который каждый старшеклассник, достигший «нежного» и опасного возраста, называющегося пубертатным, должен брать в американской школе. Конечно, о вреде алкоголя, курения и наркотиков детям начинают говорить гораздо раньше, так же как и о пользе здорового образа жизни, занятием спортом и приеме здоровой пищи. Этому же, только глубже и серьёзнее, учит Health. Заранее прошу прощения читателя, что основной акцент будет на сексуальном воспитании подростков по Health.
Впервые сыну понадобилась помощь в этом предмете: ему нужно было выяснить, в каком месте – городском или сельском – мы живём. Для ответа мне необходим был контекст, и я увидела, что он заполняет нечто вроде анкеты. Вопросы и возможные ответы были сформулированы так, что просматривалась прямая зависимость между здоровым образом жизни и её, жизни, продолжительностью. После того как анкета была заполнена, мне пришлось ее немного скорректировать, так как сын опирался на среднюю продолжительность жизни в России, где он родился и рос, а не в США, и на жизнь в пригороде, куда мы переехали из большого промышленного города. В результате у мальчика вместо средней продолжительности около 73,5 лет получилось 62 года (спасибо ещё не средняя продолжительность жизни российских мужчин – 57 лет!) Он посмотрел на меня растерянно и сказал: «А я не хочу умереть в 62 года!» Я не нашла, что ему ответить.
Второе столкновение с этим предметом чуть не довело меня до инфаркта. А было это так…
Я, неработающая мама, проводив мужа на работу, а детей в школу, затеяла уборку. Дойдя до комнаты детей, из-под кровати сына я извлекла исписанный листок бумаги, который начинался словами: «Дорогая Аня! Вчера я узнал о твоей беременности…»
Я похолодела. Сердце забилось учащённо, я с ужасом преставила, как нас обoих с мужем судят в американском суде за растление малолетней девочки русским мальчиком. Pуки затряслись… Я стала читать дальше. Довольно скоро выяснилось, что отец ребёнка – не мой 14-летний сын, а другой мальчик, и в целом письмо было посвящено тому, что сын отговаривал свою подругу от аборта, обещав поговорить и с её родителями, и с предполагаемым отцом, их же одноклассником. Не надо говорить, что в этот день прихода сына из школы я ждала, как никогда.
– Что это? – дрожащим голосом спросила я, только он переступил порог, и протянула ему исписанный лист.
– А, – без интереса ответил он – домашка по Health, чтобы девчонка беременная аборт не делала. Это черновик. Кстати, я сотку за это получил. Училка сказала, что убедительно получилось.
Мне, естественно, полегчало, я обняла его, потом спросила:
– А нравится тебе Health?
Он подумал-подумал и ответил:
– Ничего, интересно. Но, знаешь, когда мы фильм про роды смотрели, я подумал, как ты в таком ужасе работала, противно ведь (до приезда в Америку я работала педиатром в родильном доме). Особенно, когда показали, как ребёнок ногами вперёд рождается. Breech position называется, кажется. Крик, шум, кровь – и что в этом хорошего?
Мне пришлось напомнить ему, что рождение человека – вещь непростая, мучительная, но всё pавно магическая и прекрасная.
– Мы, наверное, ничего этого уже и не видим, и к крикам, и к крови давно привыкли.
Я повернулась и пошла на кухню.
– А ещё нам сказали, что будут учить, как надевать презервативы, – спокойно сказал он мне в спину.
Когда мы жили в России, лекции по сексуальному воспитанию учеников в школе, где учились мои дети, проводил мой шеф – главный врач роддома и по совместительству главный гинеколог района. Так получилось, что наши сыновья учились в одном классе, поэтому о первой лекции о том, откуда дети берутся, которую мой шеф прочёл им во 2-м классе, я знала во всех подробностях. Мы их потом обсуждали всем роддомом. Я помню, как забирала детей из школы, вместе с сыном взяла двух его одноклассниц-соседок по дому. Они шли, маленькие такие, с большими бантами в косичках и, подражая взрослым, серьёзно обсуждали лекцию. Одна другую спросила:
– Ты всё поняла?
Вторая деловито ответила:
– Про людей – да, а вот как там у собачек, ты знаешь?
На следующий день у меня было дежурство в роддоме с главным врачом. Когда выдалась свободная минутка, мы стали пересказывать друг другу события вчерашнего дня
(он мне – лекцию, я ему – реакцию детей).
Лекцию для второклассников он начал вопросом:
– Кто знает, откуда берутся дети?
Руки подняло несколько человек, в основном девочки. Одна из них бойко начала:
– Когда тетя и дядя любят друг друга, они идут в специальное место, чтобы там записаться. Они сначала ждут целый месяц, потом их всё-таки записывают, и потом у них появляется ребёночек.
Другая девочка дополнила:
– Не сразу, а через 9 месяцев.
Мой глав врач был доволен и начал объяснять им, что к чему, не концентрируясь на процессе (второй класс, всё-таки, им всего по 8 лет!)
– Ну, и как?- спросила я его. – Объяснил?
– Объяснить-то объяснил, да вот поняли ли, не знаю.
Классе в пятом мой сын и сын главного врача, вооружённые домашней информацией, были самыми осведомлёнными по вопросам деторождения и вели себя, как специалисты в этой области. Лишне объяснять, что на эти вопросы у нас в семье запретов не было. Но вот учить детей, как надевать презервативы – на это у нас с главврачом ума бы не хватило. Когда он читал лекции старшеклассникам, чаще всего кто-то с галёрки противным голосом просил: «Кончай теорию, переходи к практике». На что мой невозмутимый босс всегда отвечал: «Практикой вы займётесь без меня, а вот расхлёбывать ко мне придёте».
Считала себя прогрессивной мамой в вопросах сексуального воспитания детей, я не могла не признать, что такой предмет детям подросткового возраста необходим. А когда наш сын готовился к тесту о тампонах и прокладках, я поняла, что я не смогла бы ответить на все вопросы теста, а уж мой муж не знаeт и четверти того, что считается необходимым знать американскому мальчику в общеобразовательной школе.
Скажем, извечный вопрос о наилучшем противозачаточном средстве. Здесь мнения русских и американских медиков расходятся. Конечно, лучшего способа, придуманного «армянским радио» – стакана кефира, пока придумать не удалось. Но ведь это не «до», не «после», а вместо «того». А так уже и неинтересно.
Кто из нас знал о довольно распространённой в Америке вазэктомии (перевязке семенных канатиков у мужчин)? Я узнала об этом только здесь, в США, из учебника моего девятиклассника.
Да, многое в этой стране происходит не так, как в стране, откуда мы приехали. Уж не говорю о том, что в России молодой папа не увидит своего ребёнка (ну, разве что из окна ) до выписки из роддома. (Должна оговориться – если это не платные роды). А здесь и увидит, и пуповину перережет, и на руки возьмёт. Хорошо это или плохо – кому что нравится. Мне кажется, чем больше выбор, тем лучше.
Сын мой давно вырос, вопросов «про это» больше не задаёт. Скорее всего, его знания в этой области больше моих. И хорошо. Нам же всем хочется, чтобы у наших детей было всё лучшеe. Не правда ли?
