Правда и вымысел
Начало в #236, 24 апреля 2009 г.
Одна из очень авторитетных исследователей Стелла Абрамович пишет по этому поводу: «Скрывать дальше правду было невозможно, и Наталия Николаевна рассказала мужу обо всем, что происходило в последние дни, – и далее Абрамович продолжает. – По-видимому, мысль о поединке возникла у него тотчас же после разговора с женой. Он жаждал отмщения, а вина Дантеса не вызывала сомнения. Вот почему он в тот же день направил вызов на его имя».
С. Л. Абрамович «Пушкин в 1836 году» стр.67 Наука. Ленинград 1985 год.
Отметим, в первую очередь, исключительное благородство поэта. Опасения Натальи Николаевны оказались совершенно напрасными. Ни одного упрека, ни малейшего обвинения Пушкин не проронил.
– Ты ни в чем не виновата, – сказал он жене сразу же и повторял эти слова до последнего дня.
Уже умирая, вспоминает доктор И. Спасский, он говорил: «Она, бедная, безвинно терпит и может еще потерпеть во мнении людском».
В. В.Вересаев «Пушкин в жизни» стр.559. Минск 1986 год.
Узнав правду, Пушкин, конечно, не мог оставить безнаказанным крайне оскорбительное и вызывающее поведение Дантеса. Кроме того, главной его заботой теперь было не допустить распространение в обществе слухов, порочащих Н. Н. Единственный выход, решающий обе проблемы, он видел в немедленной дуэли, причем на очень жестких условиях. Потом, напутствуя своего секунданта Соллогуба, он скажет ему:
-Чем кровавее, тем лучше.
И добавит:
– Ни на какие объяснения не соглашайтесь.
В. А. Соллогуб «Воспоминания» из В. Вересаев «Пушкин в жизни» стр. 472
Минск 1986 год.
Дуэль была и достойным ответом Дантесу на его поведение и, как полагал Пушкин, под угрозой дуэли Геккерны не станут распространять слухи о тайном свидании. В этом он оказался абсолютно прав. Заслон поэтом был поставлен. Слухи в общество не проникли.
Таким образом, совершенно очевидно, что тайное свидание и оскорбительное поведение Дантеса были причиной вызова кавалера на дуэль, а вовсе не пасквили.
С другой стороны, неожиданный вызов, безусловно, необходимо было чем-то мотивировать. Подлинные мотивы Пушкин не только не мог упомянуть, но он их от всех и всячески скрывал. Положение было «затруднительным». Здесь и пригодились полученные утром пасквили. Они послужили только лишь поводом для вызова кавалергарда на поединок, а не причиной его. Об этом свидетельствует и сам Пушкин.
Лаконично и точно он выразил это одной фразой:
– Случай, который во всякое другое время был бы мне крайне неприятен, весьма кстати вывел меня из затруднения: я получил анонимное письмо.
«Письма последних лет – Пушкин А. С.» стр. 164, Л. 1969.
Как мы видим, Пушкину анонимки пришлись «кстати», т. к. они вывели его «из затруднения», и дали ему возможность скрыть подлинную причину вызова. Заметим также, Пушкин нигде и никогда не говорил, что вызов на дуэль был послан из-за анонимных писем. В самом вызове причина, вообще, не была указана, а когда речь заходила о ней, то он только объяснял:
«За то, что он (Дантес) вел себя по отношению к моей жене так, как мне не подобает допускать».
«Письма последних лет – Пушкин А. С.» стр. 199, Л. 1969.
Или еще менее определенно:
«Я не мог допустить, чтобы имя моей жены в такой истории связывалось с именем кого бы то ни было».
В. В. Вересаев «Пушкин в жизни» стр.480. Минск 1986 год
Однако распространенное в свете мнение, что вызов послан из-за анонимок, он и не отрицал. Это отвлекало мнение общества от истинной причины и было Пушкину на руку. Значит ли это, что пасквили существенной роли в дуэльной истории вообще не имели. Конечно, нет. Свою зловещую роль они сыграли, только не там, где мы привыкли её видеть. Они подтолкнули Наталью Николаевну рассказать Пушкину о тайной встрече. Без них, возможно, события развивались бы совсем по-другому, и дело до дуэли могло бы и не дойти. Пасквили положили начало скандалу, который и привел, в конце концов, к трагической развязке. В этом, и только в этом, их большая и трагическая роль, но все же совсем не та, которую им всегда придавали.
Естественно, может возникнуть вопрос: если пасквили не имели решающего значения, то почему же оно придавалось им столь долгое время, а многие настойчиво придают и сейчас?
Дело в том что Александр Сергеевич Пушкин, а потом и друзья поэта, да и другие участники трагедии тщательно скрывали многие очень важные факты. Пушкин все делал, чтобы слух о тайном свидании, которое и было поводом для вызова Дантеса, ни в коем случае не проник в общество, и всячески скрывал его от всех, даже от самых близких друзей.
Друзья узнают о тайном свидании уже после гибели поэта, и только тогда для них многое становится ясным. Они понимают, как глубоко были не правы, когда приписывали поведение Пушкина и его настойчивое требование дуэли упрямому характеру поэта, африканскому темпераменту, дикой ревности и прочим нелепостям. К слову сказать, с тех пор такие представления о характере Пушкина в той или иной форме следуют за поэтом и сохраняются в нашем сознании. Вместе с тем, Пушкин был, конечно, темпераментным, но вполне нормальным человеком, и давно пора освободить память великого поэта от совершенно не свойственных ему черт.
Однако и тогда, когда друзьям поэта многое стало известно, они, уважая память своего великого друга и репутацию его жены, будут всячески и очень успешно скрывать эти сведения. Поэтому, например, такой важнейший факт, в корне меняющий наши представления, как «тайное свидание», стал известен пушкинистам только в 1888 году, т.е. через 50 лет после смерти Пушкина, когда уже давно не было ни Н. Н., ни друзей поэта.
Именно поэтому биографы поэта, не имея многих важнейших документов, не могли знать истинной причины дуэли и приписывали её только той, что была в их распоряжение, то есть пасквилям. Тем более что официально вызов был послан, якобы, из-за них. Так сложилось и длительное время господствовало ошибочное представление об анонимных письмах как о причине дуэли и гибели поэта.
Теперь обратимся ко второму вопросу, который Россия задает себе уже 170 лет:
Кто же все-таки был автором анонимных писем?
Сейчас, по весьма распространенной версии, считается, что авторами пасквилей были сами Геккерны – отец и приемный сын.
«Следует считать наиболее вероятным, – пишет С. Абрамович, – что анонимные письма исходили от Геккернов и были переписаны и распространены с помощью какого-то соучастника».
С. Л. Абрамович «Пушкин в 1836 году» стр.102. Ленинград, 1989 год.
Такое мнение можно часто встретить. Иногда оно трактуется как вполне достоверный факт, в других случаях как более или менее обоснованное предположение. Безусловно, на это влияет и авторитет С. Абрамович и отсутствие других предполагаемых авторов. Однако эта версия не может считаться состоятельной по очень многим причинам.
Во-первых, ей противоречат ряд психологических соображений, которые, должны быть приняты во внимание. Дантес и Геккерн два года принимали все меры, чтобы ухаживание кавалера как можно меньше привлекало внимание Пушкина. Представить, что они вдруг сами и, безусловно, во вред себе, посылают мужу сообщение об измене его жены, совершенно невозможно. Это вполне соответствовало бы русской поговорке – «рубить сук, на котором сидишь». Такой донос в корне противоречил их интересам. Он реально грозил неминуемым скандалом и крайне нежелательной для них дуэлью.
Заметим, что дуэли Геккерны боялись более всего и всячески стремились её избежать. Прежде всего, Дантес совсем не хотел становиться под пистолет рассерженного мужа, хотя он трусом вовсе не был. Но кроме того, даже при самом благоприятном для них исходе, дуэль означала неминуемый крах блестящей карьеры молодого и старого Геккерна и их высылку из России. Что, впрочем, потом и случилось. Умный и ловкий дипломат никак не мог этого не понимать и писать такой донос не стал бы.
Сторонники обвинения в авторстве Геккернов настойчиво оправдывают свою шаткую версию тем, что сделали они это из мести Наталье Николаевне за её неуступчивость домогательствам Дантеса. Версия не выглядит сколь-нибудь убедительной. Прежде всего, она ничего не меняет. С какой бы целью не посылались анонимки, громкий скандал в доме поэта был неизбежен. Ясно было, что Н. Н. дезавуирует поведение обоих Геккернов. Пушкин узнает и о тайном свидании, и о сводничестве голландского посланника, наверняка получит в свои руки любовные письма Дантеса к Наталье Николаевне, которые наглядно демонстрировали её невиновность.
Все это, безусловно, был прямой путь к столь нежелательной для них дуэли, так как невозможно даже представить себе, чтобы Пушкин оставил такие оскорбления без ответа. Поединок становился неизбежным. Быть настолько близорукими, не предвидеть столь очевидный и столь нежелательный поворот событий хитрый дипломат и его сын просто не могли.
Уже упоминалось, что после тайного свидания Дантес удвоил свои стремления овладеть женой поэта и даже привлек к этому своего приемного отца. Голландский посланник начал весьма настойчиво уговаривать Н.Н. изменить мужу.
Здесь мы вплотную столкнулись с исключительно гнусной ролью Геккерна- старшего, который фактически и был главным виновником всей трагедии. К сожалению, подробнее останавливаться на этом у нас нет возможности, т. к. это далеко выходит за рамки нашей темы. Заметим только, что дуэль была вызвана гнусным поведением Геккерна-старшего, который совращал жену поэта, уговаривая её отдаться Дантесу. Пушкин считал его своим главным врагом и оскорбителем, и именно его своим гневным январским письмом Пушкин вызвал на дуэль, а не Дантеса.
Другое дело, что Геккерн уклонился от вызова и под разными предлогами выставил вместо себя Дантеса. Хитрый дипломат сумел, как всегда, остаться в стороне. Да и сейчас, когда мы говорим о гибели поэта, мы, в первую очередь, недобрым словом вспоминаем Дантеса, а уже потом вскользь и Геккерна. По справедливости на первом месте в этой трагедии должен стоять главный виновник – барон Луи Геккерн, а уже за ним убийца поэта Жорж Дантес.
Посланник пустил в ход все свои дипломатические способности. Он убеждает Н. Н., что Дантес умирает от неразделенной любви к ней и умоляет её со слезами на глазах (Геккерн умел пустить слезу, когда это ему было нужно), спасти его сына. При этом единственное средство возвращения его к жизни – это её раскрытые объятия.
Уговоры посланника отличались цинизмом, настойчивостью и предельным лицемерием, но были безуспешны. Есть даже предположение, что раздосадованный её неуступчивостью посланник прибегнул к шантажу, угрожая афишировать слух о тайном свидании.
Вряд ли можно найти человека в своем уме, которому придет в голову настойчиво склонять чужую жену к измене и тут же самому сообщить об этом мужу. Геккерны – и старший, и младший были и в своем уме и, к тому же еще, и себе на уме и так поступить не могли.
У некоторых читателей может возникнуть вполне оправданное недоумение: как мог Геккерн, который сам находился в любовных отношениях с Дантесом добиваться для него еще и другой любовницы, безусловно, несравнимо более привлекательной, для бисексуала Дантеса, чем он сам и настойчиво уговаривать жену поэта отдаться Дантесу? Вместе с тем посланник поступал именно так, при этом себе не во вред, и имел для этого достаточно веские причины.
Рамки газетной статьи не дают нам возможности объяснить мотивы поведения Геккерна-старшего, но все же позволим себе несколько выйти за эти рамки и привести две цитаты, которые не оставляют сомнения ни в любовных отношениях Геккерна и Дантеса, ни в гнусном сводничестве посланника.
Недавно обнаружено письмо Дантеса к Геккерну, который находился тогда в Голландии. В этом письме Дантес успокаивает Геккерна, ревнующего его к жене поэта.
«Ты единственный, кто равен ей в моем сердце. < …>. Не ревнуй мой драгоценный: ты-то останешься навсегда, что же до неё, время окажет свое действие, и ничто не будет напоминать мне ту, кого я так любил. Тогда как к тебе, мой драгоценный, каждый новый день привязывает меня все крепче».
Цитируется по Г. М. Седова «Я жить хочу». Стр. 97 и Р. Г. Скрынников «Дуэль Пушкина». стр. 152.
Признание кавалергарда не оставляет сомнений в подлинности их отношений. Что касается сводничества Геккерна, то в подтверждении можно было бы привести несколько высказываний. Мы остановимся только на одном из них, но сделанном человеком, весьма осведомленном и авторитетном, который хорошо знал цену каждого своего слова:
«Порицание поведения Геккерна справедливо и заслужено: он точно вел себя, как гнусная каналья. Сам сводничал Дантесу в отсутствии Пушкина, уговаривал жену его отдаться Дантесу, который будто к ней умирал любовью».
Цитируется по книге В. В. Вересаев «Пушкин в жизни». Стр. 495.
Это пишет император Николай 1 своему брату вел. князю Михаилу. Для тех, кто не разбирается во французских бранных выражениях, поясним: «Каналья» – это мерзавец, негодяй, продувной мошенник. Сказано безапелляционно, категорично и без стеснения в выражениях.
Продоложение следует.
