БУТЕРБРОД С ИГРОЙ

Михаил Болотовский

Русские, стопроцентно – самый азартный народ в мире. Это у нас в крови, в генах, во всем организме, столетиями измученном нарзаном и не только…

Чудеса обетованные

Прав был Федор Михайлович Достоевский: «ужасная жажда риску» – типично русская психологическая черта, а «рулетка – это игра по преимуществу русская», которая основана на стремлении «в один час всю судьбу изменить». Добавлю к этому: не только рулетка, но и все карточные азартные игры, основанные не на расчете и умении, а только лишь на волю безумного Случая.

Как там у Лермонтова:
Что ни толкуй Вольтер или Декарт –
Мир для меня – колода карт,
Жизнь – банк; рок мечет, я играю
И правила игры я к людям применяю.

А вспомните наши сказки – все, как одна, воспевают веру в спасительное и абсолютно не заслуженное чудо. Никчемный Иван-дурак, тридцать лет валявшийся на печи, и царем становится, и на Василисе Премудрой женится, и дворцы в одну ночь строит. За что, спрашивается? А так, ни за что, крупно повезло парню. Это несчастная европейская Золушка должна и горы посуды перемыть, и белье постирать, и еще тысячу дел переделать, пока получит награду от доброй феи. Наш Иван работать не собирается, а награду получает задарма – то бишь, на халяву…

Русский национальный характер прекрасно выводится из его сказок и былин, о чем написал филолог Вышеславцев в 1923 году. Русская сказка показывает нам, чего народ боится: бедности, еще больше боится труда и горя.
Во многих сказках мы найдем мечту о тридесятом царстве, где стоит «бык печеный», где льются молочные реки и кисельные берега, и можно вообще ничего не делать. Классические примеры – сказка о лентяе Емеле или о «хитрой науке», при которой «можно не работать, сладко есть и чисто ходить». Во многих сказках «хитрая наука» оказывается обыкновенным воровством. При этом счастье неизменно сопутствует лентяю и вору.

А вот абсолютно пророческая былина про Илью Муромца и его ссоре с князем. Илья Муромец – любимый национальный богатырь, главная опора и сила русской земли, престола и церкви.

«Однажды устроил князь Владимир «почестен пир на князей, на бояр, на русских богатырей, а забыл позвать старого казака Илью Муромца». Илья страшно обиделся. Натянул он лук, вложил стрелы и стал стрелять «по Божьим церквам, да по чудесным крестам, по тыим маковкам золоченым». Чем вам не революция, возникшая из банальной зависти, разрушительная, стихийная, безжалостно уничтожающая то, чему еще вчера поклонялась?

Как и тысячу лет назад, мы искренне верим в чудо, которое позволит, не работая, сорвать свой куш и стать, как минимум, Абрамовичем.

Фабрика азарта

В этом смысле очень интересен золотой 18 век – век Случая, Провидения, Фортуны. Как отмечали многие историки, во времена Екатерины не нужно было ни ума, ни заслуг, ни талантов для достижения второго места в государстве.

Фавориты сластолюбивой императрицы возвышались в одну секунду из полного ничего до чудовищно богатых и знатных вельмож. Грандиозные состояния создавались мгновенно, вне всякой зависимости от коммерческих и прочих талантов. К примеру, фаворит Васильчиков за очень короткое время получил от Екатерины 1 миллион 100 тысяч рублей, Завадовский – 1 миллион 380 тысяч, Зорич – 1 миллион 420 тысяч, братья Зубовы – 3 миллиона 500 тысяч, Ланской – 7 миллионов 260 тысяч, братья Орловы – 17 миллионов и, наконец, светлейший князь Потемкин – 50 миллионов рублей… Всего за годы царствования Екатерины разным фаворитам было пожаловано больше 92 миллионов рублей. Плюс щедрые подарки родственникам, друзьям и знакомым фаворитов…
Понятное дело, азартные игры стали символом екатерининского эпохи – времени чудесного и мгновенного обогащения. Ведь механизм тот же самый – из грязи мгновенно в светлейшие князи, из нищего чиновника или затруханного капитана – в сказочные богачи и миллионеры. Азартная игра воспринималась, как модель и социального мира, и универсума», – писал выдающийся литературовед Юрий Лотман.

Сделаю небольшое историческое отступление. Многие русские правители пытались бороться с народной страстью к азарту. Еще Уложение 1649 года предписывало с игроками в карты поступать «как писано о татях», то есть бить кнутом и рубить им руки и пальцы.

На самого царя, тишайшего Алексея Михайловича, это, естественно, не распространялось. В детстве ему для забавы купили игральные карты, которые были в то время запрещены церковью. А после его смерти в одном из дворцов было обнаружено «две дюжины и семь игор карт гнилых» – то есть, не раз побывавших в руках игроков.

Петровским указом 1696 года велено было обыскивать всех заподозренных в желании играть в карты, «и у кого карты вынут, бить кнутом». В 1717 году при том же Петре воспрещается игра в карты или кости на деньги под угрозой крупного денежного штрафа.

При этом светлейший князь и генералиссимус Александр Данилович Меншиков, правая рука Петра, был большим любителем «забавляться в карты» – и ничего, сошло с рук!

Петровское распоряжение было подтверждено при императрице Анне Иоанновне 23 января 1733 года: «чтобы никто, съезжаясь в партикулярных и вольных домах, как в деньги, так и на пожитки, дворы и деревни и на людей ни в какую игру отнюдь не играли». Треть взимаемого штрафа назначалась доносителю. Для людей, повторно уличенных в карточной игре, определены тюрьма или батоги (последнее – для «подлых» людей).

Разумеется, это распоряжение не касалось Эрнста Бирона, бывшего конюха и недоучки, фаворита Анны Иоанновны, который десять лет фактически правил Россией. Бирон обожал карточную игру, и будучи невезучим, проигрывал иностранным послам колоссальные деньги.

В конце царствования Елизаветы Петровны указом от 16 июня 1761 года установлено различие между запрещенными азартными и дозволенными коммерческими играми: «позволяется употреблять игры в знатных дворянских домах; только ж не на большие, но на самые малые суммы денег, не для выигрыша, но единственно для препровождения времени».

Петр 111 заменил батоги и тюрьму денежным штрафом; последнему подвергались только такие игроки, которые играли на большие деньги и в долг.

bИграющие с огнем

И вот, наконец, Екатерина II. О том, чтобы бить кнутом и рубить игрокам руки и пальцы, речи уже не идет. Играют все! И, прежде всего – конечно, сама императрица.

В камер-фурьерских журналах царствования Екатерины есть великое множество упоминаний о крупной карточной игре во дворце: «Ее Величество изволила с кавалерами забавляться в карты», «играла в карты», а в той же комнате «играли на скрипицах и малолетние певчие пели итальянские арии», «играли в ломбер или макао», «с королем шведским играли в карты», «благоволила с ним и прочими знатными персонами играть в карты», и т.д, и т.п.

Когда в феврале 1778 года отмечался год со дня рождения любимого внука Александра, все гости сначала собрались в Оперном доме Зимнего дворца, где шла опера «Ахилл», а затем «некоторые знатные обоего пола особы» были приглашены во внутренние покои – апартаменты императрицы. В одной из комнат им были «представлены три стола карточных, на которых столах поставлено было по ящику бриллиантов, во всяком ящике по 52 камня, а каждый камень по одной карате и продолжалась игра в макао, у кого выходило девять, тот брал из ящика один камень».

О постоянной игре императрицы свидетельствовали как наши, так и иностранцы. Вот что, к примеру, писал астроном Жан Бернулли после праздника в Петергофе 1797 года: «Довольно долго оставался я там, где императрица играла, а я стоял прямо против нее. То было истинное наслаждение на нее смотреть. В игре были все кавалеры. Второй фаворит Корсаков, граф Иван Чернышов, фельдмаршал Салтыков и пять других играли в макао; игра, в которую в Петербурге уже несколько лет теряют и выигрывают огромные суммы».

Кроме меняющихся, как перчатки, фаворитов, императрица обожала играть в карты со своим камергером Чертковым. Тот, будучи господином весьма горячего нрава, во время игры часто сердился и делал Екатерине замечания и выговоры. Однажды, крупно проиграв, он со злостью бросил карты на стол. Оскорбленная императрица молча поднялась и ушла. Опомнившись, Чертков ждал увольнения или даже смертной казни, но добрая Екатерина на следующий день простила его.

Очень любила императрица играть и с генералом Семеном Гавриловичем Зоричем – тот был просто отъявленным и очень азартным картежником, выигрывал и проигрывал огромные суммы. Собрания игроков у Зорича в его шкловском поместье назывались «картежной академией», к нему съезжались со всей страны лучшие игроки и шулера. Долгое время у Зорича жили знаменитые фальшивомонетчики братья Зановичи. Ходили слухи, что Зорич помогал им печатать фальшивые купюры, но никто этого не доказал. Увы: в конце жизни Зорич благодаря своему необузданной страсти разорился и умер в нищете.

В екатерининскую эпоху азартными признавались игры: банк, фаро, квинтич. Коммерческими – ломбер, кадрилия, пикет, контра. Уставом благочиния 1782 года запрещено было устройство игорных домов. А за участие в азартных играх установили умеренные взыскания: «игры домашние и игрища поелику в оные не входит беззаконие или противное узаконению, полиция не запрещает; в запрещенной же игре смотреть на намерение, с которым играли, и обстоятельства».

В начале 1795 года произошел трагический случай с кассиром московского почтамта Шатиловичем. Он проиграл 26 тысяч казенных денег и отравился, перед смертью оставив список тех, кому он остался должен. В основном это были шулеры-профессионалы.

После этого происшествия Екатерина написала письмо главнокомандующему Москвы Измайлову: «Иностранцев высылайте за границу, а своих унимайте, а если нужно будет, то пришлите ко мне именной список их. Я велю опубликовать об них в газетах, чтобы всякий мог их остерегаться, зная ремесло их». Увы, письмо не подействовало, и все осталось по-прежнему.

Перенесемся в современную Россию. Что-то изменилось? Помилуйте, ровным счетом ничего! Все так же миллиардные состояния делаются за считанные годы. Желание валяться тридцать лет на печи, а потом срубить фантастический куш, мечта о незаслуженном чуде все так же владеет умами и телами миллионов моих соотечественников.