ПОВЕСТЬ О НАСТОЯЩЕМ СВЕРХЧЕЛОВЕКЕ

Михаил Болотовский

p1914 год, великолепное имение Аскания-Нова барона Фальц-Фейна. На лугах и полянах мирно пасутся оленебыки и сернобыки, зеброиды, удивительные бизоны-полукровки, ползают крысо-мыши, носятся зайце-кролики. Такие полусказочные существа – творения петербургского профессора-биоолога Ильи Иванова. Знакомьтесь: это русский Франкенштейн, прототип Преображенского, ученый с мировой славой, который предвосхитил и появление детей «из пробирки», и клонирование, и выращивание органов из стволовых клеток, и многое другое. А главное – помог человечеству сделать новый шаг в поисках бессмертия…

Зверье-мое!

Илья Иванович Иванов родился 20 июля 1870 года в тихом городке Щигры Курской области в семье надворного советника. В 1896 году закончил Харьковский университет. Работал в Институте экспериментальной медицины, несколько лет учился заграницей, прошел теоретический и практический курсы бактериологии в Институте Пастера в Париже. Уже тогда Иванов разработал уникальный метод искусственного осеменения животных, он и сейчас применяется не только в сельском хозяйстве, но и при лечении бесплодия у людей.

В 1907 году Илья Иванович стал профессором и доктором наук. Через год при поддержке Павлова организовал и возглавил физиологическое отделение лаборатории ветеринарного управления в Петербурге. Потом переехал в знаменитое имение «Аскания-Нова», где заведовал опытно-исследовательской станцией. К профессору приезжали коллеги из Англии, Франции, Германии, Японии, Америки – и неизменно приходили в восхищение. У него было все: слава, деньги, любимая работа. Но Иванов мечтал о гораздо большем: получить потомство от обезьяны и человека, о необычном существе, которое займет на лестнице дарвиновской эволюции свободный промежуток между человеком и человекообразными. Это буквально стало его навязчивой идеей, единственным смыслом жизни. Впервые с этой идеей он выступил в 1910 году, на Всемирном конгрессе зоологов в австрийском Граце. «Опыты нужно вести по двум направлениям: оплодотворять самку шимпанзе семенем человека, а женщину – семенем самца шимпанзе», – говорил Иванов. Коллеги поаплодировали его достижениям в области осеменения животных, но эту странную мысль встретили прохладно. Только ученые Пастеровского института поддержали.

Наконец Иванов решает: время для уникальных экспериментов, которые перевернут человеческую историю, пришло! Владелец заповедника барон Фальц-Фейн и попечитель Института экспериментальной медицины герцог Ольденбургский наотрез отказались финансировать дерзкий эксперимент – они были глубоко верующими людьми. Но тут весьма кстати грянула революция.

Миру – миф

Иванов настойчиво добивается встречи с партийными боссами. Зачем нужен чиладзе, как назвал этого гипотетического монстра сам профессор? Во-первых, в целях материалистического, атеистического воспитания трудящихся. Во-вторых, гибрид человека и обезьяны можно будет использовать на самых тяжелых работах и на полях сражений, поскольку он будет необычайно силен, вынослив, абсолютно неприхотлив, полностью управляем. И, в-третьих, его органы можно будет использовать для омоложения партийной элиты страны. В 1924 году Иванов получил разрешение Института Пастера в Париже использовать для проведения своих экспериментов станцию в Киндиа, во французской Гвиане. Там и лаборатории есть, и обезьяны.

Иванова принимают нарком просвещения Луначарский и наркомпрод Цюрупа, их встреча длится больше четырех часов. Вскоре план Иванова решает поддержать Николай Петрович Горбунов, управляющий делами Совнаркома, один из видных организаторов советской науки в 20-е годы, обладающий огромным влиянием. И вот историческое заседание Академии наук, присутствуют такие светила, как академики Павлов, Карпинский, Стеклов, Ферсман, Шмидт. Решено поддержать опыты Иванова, признав за ними большое научное значение. Иванову выделяют десять тысяч долларов – сумму по тем временам огромную, да еще для голодной страны, только что пережившей ужасы гражданской войны.

В 1926 году советские газеты оповестили читателей об экспедиции профессора в африканские джунгли. Николай Вавилов ободряюще писал: «Не обращайте внимания на всю болтовню, которая связана с Вашей поездкой. Черт с ней!» Восторженно высказался об идее Иванова и директор Зоологического института Московского университета, один из пионеров природоохранного движения профессор Кожевников. По его мнению, Иванов поставил вопрос, «подойти к которому до сих пор не решаются западноевропейские ученые, вероятно, из-за некоторых предрассудков, являющихся пережитками старинного миросозерцания… Если бы удалось получить помесь, это было бы крупным торжеством науки в СССР, фактом мирового значения». И академик Вернадский, встречавшийся два года назад с Ивановым в Париже, тоже не видел в экспедиции ничего странного – чистая наука.

В мире животных инстинктов

4 февраля 1926 года профессор Иванов вместе с сыном, студентом 4-го курса Московского университета (кстати, будущим известным советским ученым, член-корром Академии наук), отправляются в Париж, а оттуда пароходом добираются до города Конакри в Южной Гвинее, где расположена пастеровская станция. Слухи об экзотической экспедиции красного профессора распространяются по миру, как снежный ком. Пастеровский институт получает множество угрожающих писем: и от церковников, и от членов Ку-клукс-клана, и в итоге отказывается от сотрудничества.

И тут удача: богатый француз, заинтересовавшись опытами Иванова, дарит ему двух самок шимпанзе. Профессор приступает к небывалому эксперименту. Донором семени, видимо, был его сын. С первой самкой все прошло довольно успешно: ее усыпили хлорэтилом и через эластичный катетер впрыснули человеческую сперму. А вторая самка оказалась очень агрессивной – и сын профессора оказался с рваной раной в госпитале. (Позже выяснится, что оплодотворения так и не наступило).

В марте 1927 года профессор получил деньги из России: Институт экспериментальной эндокринологии Наркомздрава просит достать шимпанзе для Сухумского питомника. Иванов с сыном немедленно едет на Слоновый Берег, где уже пойманы 11 взрослых обезяьян. Путешествие очень тяжелое: сезон дождей, идти приходится через дикий лес, каждую секунду можно подхватить смертельную инфекцию. Да и малейшее опоздание грозит катастрофой: пароход ходит раз в три недели, поэтому 800 километров приходится преодолевать практически без остановок. Этот 56-летний сутулый человек, страдающий сердечными болями, невысокий, хрупкого телосложения, преодолевает весь путь стоически, без малейшей жалобы.

В августе 1927 года «Красная газета» в статье «Будущий обезьянник» в Сухуме бодро сообщала: «Предполагается поставить здесь искусственное осеменение обезьян разных видов между собой и с человеком. В виде опытов будет поставлено искусственное оплодотворение женщины от обезьяны и обезьяны от мужчины по способу проф. Иванова». Участие в сухумском проекте принимало очень много и самых разных учреждений. Иванову пишут женщины-добровольцы со всей страны, бесплатно предлагая свои услуги.

А потом в стране начинается чистка старых научных кадров, которых призваны заменить новые, советские специалисты. Да и высокие покровители Иванова, включая Горбунова, уже растеряли свое влияние. 13 декабря 1930 года Иванова арестовали. Впрочем, приговор оказался очень мягким: «за участие в контрреволюционной организации» его просто сослали в Алма-Ату, и при этом даже разрешили занять профессорскую должность на кафедре физиологии животных Казахстанского ветеринарно-зоотехнического института. Умер он 20 марта 1932 года от кровоизлияния в мозг в возрасте 62 лет.

Примата Хари

Что произошло после смерти Иванова? Были ли продолжены опыты или программу свернули? Известный бельгийский биолог доктор Бернар Эйвельманс многие годы посвятил поискам неизвестных науке животных. В научных кругах считался вполне солидным ученым. А потом, наверно, бес попутал: Эйвельманс написал сенсационную книжку «Загадка замороженного человека», посвященную тайным экспериментам по скрещиванию людей с животными. Понятное дело, без Иванова тут не обошлось.

Бельгийский профессор ссылается на некую «заслуживающую доверия даму», которая записала рассказ советского врача из сибирских концлагерей. Его, мол, арестовали, так как он отказался выполнить приказ: произвести оплодотворение женщины-монголки спермой гориллы. А опыты эти якобы проводились в больничном управлении ГУЛАГА. Эйвельманс, кстати, нашел несколько таких свидетелей. Дальше – чистая фантастика: «Русские получили расу обезьянолюдей: они имеют рост 1,8 метра, покрыты шерстью, растут быстрее, чем люди, и поэтому быстро становятся пригодными к работе.

Единственный их недостаток – неспособность к воспроизводству. Но исследователи работают в этом направлении». Профессор Эйвельманс уверяет: опыты Иванова продолжались и после смерти ученого. Челадзе были выведены и трудились в лагерях, на рудниках и шахтах. И вообще, «снежный человек», которого периодически видят в разных местах планеты – не есть ли это гибрид обезьяны и человека?

Книжка имела большой успех, почтенный зоолог заработал хорошие деньги. Впрочем, был ли он так уж неправ? Вполне возможно, что и после смерти Иванова какие-то опыты в Сухуми были продолжены. Ведь практически все документы о том периоде работы ученого были мгновенно засекречены и ушли в архив КГБ. Еще один забавный факт: в 50-е годы и в Тимирязевской академии, и в МГУ студенты поговаривали, будто одну жизнеспособную особь Иванову и его сотрудникам все же удалось получить. Мол, родителями выступали самец шимпанзе и женщина, однако новое существо не дало потомства. Впрочем, что со студентов взять: после бурно проведенной ночки и не такое расскажешь.

Гений или злодей?

Казалось, история полубезумных экспериментов Иванова закончилась, а она еще и толком не начиналась. С семидесятых годов на Западе – бурный рост генной инженерии. И уже в 1971 году директор Иерксовского приматологического института в Атланте Джон Борн пишет о принципиальной возможности получения жизнеспособного гибрида человека и обезьяны путем искусственного осеменения. Об этом же говорит и профессор Иельского университета, специалист в области межвидовой гибридизации животных Чарлз Ремингтон. Сейчас уже появились способы сли¬яния двух клеток, принадлежащих раз¬ным животным: ученые научились с по¬мощью специальных ферментов ого¬лять клетки, снимать с них оболочки и таким образом «монтировать» их или инъецировать одну в другую.

Недавно Европейское патентное бюро в Мюнхене отклонило требование активистов организации Greenpeace запретить патент, позволяющий ученым стэнфордского университета вести работы в области скрещивания животных и людей. Главный аргумент за: они помогут смертельно больным людям, нуждающимся в трансплантации органов.
Сегодня генетики используют методы гибридизации клеток – создают гибриды человека и животного. Американские ученые провели эксперименты с получением клетки, имеющей набор человеческих и мышиных хромосом. Стволовые клетки человека внедряют в зародыш овцы. Ведутся работы по созданию трансгенных свиней: если ей пересадить 5-6 человеческих генов, то органы животного можно использовать для трансплантации человеку. Появилась методика создания межвидовых химер, заключающаяся в искусственном соединении и «перемешивании» зародышевых клеток двух разных видов на ранней стадии эмбрионального развития. Недавно американскому исследователю Вайсману удалось вывести мышей-химер, у которых примерно один процент мозговых клеток (нейронов) происходит от клеток человека. При этом пожелавший увеличить долю человеческих клеток Вайсман сам же и обратился в университетскую комиссию по биоэтике с просьбой указать, какая доля человеческих клеток в мозгу мышей этически допустима! И специалисты по биоэтике не смогли найти ясных аргументов. Выступив против, они ограничились указанием на «нравственное замешательство», которое опыты неминуемо вызовут.

Наука 21 века стоит перед колоссальными этическими проблемами. Естественны ли межвидовые границы, в том числе между человеком и животным? Морально ли их разрушение, даже во благое дело? Генетическая инженерия и клеточная биология стремительно развиваются. Дело идет к концу света или к новому свету? Вопрос о морали в науке так и не решен. Появился тип «играющего бога», человека науки, «пересоздающего» как другие виды живых существ, так и собственную, человеческую природу. Так кто он, Илья Иванович Иванов: гений или злодей?