Чего не хватает носителям русскоязычной культуры, так это тяги и вкуса к современному искусству. Таковы плоды кондового советского просвещения. Советская власть в лице малообразованного – церковноприходские классы и рабфак – Никиты Сергеевича Хрущёва почему-то обиделась на непонятных обывателю художников. Те, кто постарше, помнят жуткий скандал, который закатил товарищ Хрущёв на знаменитой выставке в Манеже 1 декабря 1962 года. Первый секретарь ЦК КПСС кричал художникам-авангардистам: «Вы что, мужики или педерасты проклятые?! Как вы можете так писать? Есть ли у вас совесть?» По иронии судьбы именно Эрнст Неизвестный, названный Никитой «абстракцистом и пидарасом», после смерти Хрущёва поставил ему авангардистский памятник на Новодевичьем кладбище в Москве. По легенде, полученный гонорар – несколько пачек денег – Эрнст выбросил из окна мчащейся машины. Ветер разметал купюры по городу. «Пусть Москва помянет Никиту», – пояснил великий скульптор свой жест.
Известно, что многое в современном искусстве родилось в России в начале XX века. Собственно, Россия только этим и знаменита в мире искусствоведения, и только это русское искусство представляет интерес для нерусских ценителей прекрасного. Шишкин, Айвазовский, Левитан, Серов, Поленов – всё это страшно здорово, но не волнует кровь американского или европейского коллекционера. В России несколько лет назад случился грандиозный скандал – множество полотен Шишкина и других русских классиков, обращающихся на русском арт-рынке, оказались подделками, но с сертификатами подлинности из Третьяковки и других уважаемых музеев. Были ли картины поддельными? Нет, картины были настоящими – экспертиза показала, что это полотна девятнадцатого века. Поддельными оказались подписи русских мастеров. Оказалось, что предприимчивые дельцы скупали по обычной, нормальной рыночной цене полотна западноевропейских художников, особенно скандинавских, и потом выдавали их за Левитана и Шишкина, которые сильно, в разы, переоценены внутренним российским рынком. Картину, купленную в Стокгольме за двадцать тысяч долларов в респектабельной галерее, потом, после небольшой доработки там же, в Европе, ввозили в Россию и продавали как Шишкина за восемьсот тысяч долларов, причём этого «подлинного» Шишкина за эти серьёзные деньги у продавцов отрывали буквально с руками. Такая была мода среди русских олигархов – покупать всё русское по безумным ценам.
Среди русских появились и нормальные коллекционеры, которые как сами учились искусствоведению, так и нанимали лучших профессионалов для формирования личных и корпоративных коллекций. Пётр Авен, миноритарий группы «Альфа», собирает художников Серебряного века. Дмитрий Малышев, хозяин банка «Софрино», обслуживающего Русскую Православную церковь, собирает все работы современного художника Ивана Лубенникова, ставшего уже живым классиком.
Состоятельные россияне, благодаря усилиям продвинутых американских галеристов российского происхождения, таких как Гари Татинцян или Игорь Метелицын, стали собирать современных классиков российского же происхождения Рустама Хамдамова, Григория Брускина, Ильи Кабакова, Дмитрия Плавинского, Михаила Шемякина и Юрия Купера. Очень богатые россияне стали открывать баснословно дорогие галереи музейного уровня, как имеющая московско-хьюстонские корни лондончанка Даша Жукова, дочь русского сенатора-миллиардера Александра Жукова и подруга главы Чукотского законодательного собрания и тоже миллиардера Романа Абрамовича, открыла знаменитую на весь мир галерею «Гараж» в Москве.
Мир больших денег оценивает друг друга не по автомобилям, часам, домам и яхтам. Люди вычисляют финансовую состоятельность по полотнам, висящим на стенах. Любой человек, чьё состояние перевалило за 30 миллионов долларов – а именно таких оценивают как по-настоящему богатых, их всего в мире 70 тысяч человек, – уже в состоянии приобрести что-то действительно стоящее денег. Хитами являются не только старые мастера, но произведения импрессионистов и современных художников. Самые дорогие художники – это Винсент ван Гог, Климт и Пикассо. Недавно их ряды пополнили англичане: покойный Фрэнсис Бэкон, умерший двадцать лет назад, и ныне здравствующий 44-летний Дэмиен Хёрст.
Цены на картины поражают слабое воображение. Рубеж в 100 миллионов долларов преодолён неоднократно, и ныне планка колеблется между 130 и 140 миллионами долларов. Но достойное произведение искусства можно купить и за более умеренные деньги. Для этого надо либо самому быть специалистом, либо обратиться к арт-дилеру. Что такое арт-дилер?
Об этой профессии рассказал «Нашему Техасу» арт-дилер из Нью-Джерси Игорь Метелицын: «Это ручная профессия, возрожденческая. Почему? Потому что нигде этому не учат, ни в одной школе мира этому не обучают. И когда в мире есть пять тысяч классных банкиров, пять тысяч классных врачей, пять тысяч классных менеджеров, на весь мир имеется семь или восемь классных арт-дилеров, галерейщиков экстра класса и пришли они в этот бизнес каждый своим путем.
Есть в США уникальная книжка «The Art Dealers» – это Библия ремесла. Потому что здесь дилеры сами рассказывают о своей жизни, о своем пути в искусстве. Самый великий из них – Кастелли – он умер лет двенадцать назад. Это удивительная профессия, настолько синтетическая, что у тебя должно быть что-то от кинорежиссера, то есть ты должен быть хорошим организатором, должен уметь собрать команду, у тебя должно быть видение как бы спектакля, а еще необходимо строить отношения с каждым из художников, а они люди очень и очень непростые. Они потому могут быть художниками, что они не такие как мы с вами. Это вещь абсолютная, которую ты должен принять во внимание сразу, потому что когда люди начинают смотреть и говорить: «Ван Гог был сумасшедшим, он был гомосексуалист, наркоман, абсентовый алкоголик», или «Баскья – да он же был конченный псих» – вот они такие, других нет. А те, которые правильные, они делают или скучные вещи, или вторичные. Вот противоречие, которое всегда было очень сложным для России и СНГ: с одной стороны, нет арт-дилеров, которые в западном смысле эту ситуацию понимают, с другой – русские художники не готовы к отношениям с ними. Поэтому в России и СНГ нет успешных арт-дилеров мирового класса».
В минувший уик-энд в Брауновском выставочном центре Хьюстона можно было живьём пообщаться с арт-дилерами и многими современными художниками. Несколько десятков галерей, преимущественно американских, привезли более полутора тысяч произведений современного искусства на Houston Fine Art Fair. Была и особо приятная гостья «Mironova Gallery» из Киева и Нью-Йорка, представляющая очень модных на Западе украинских художниц Оксану Мась и Татьяну Войтович; совладелица и куратор Кристина Катракис привезла также работы Арсена Савадова и Давида Датуны. Возможно, это первая украинская галерея, профессионально продвигающая украинских художников на арт-рынок США и Европы. Их цены – от полутора десятков до нескольких сотен тысяч долларов.
На продажу галеристы выставили настоящие шедевры, например, карандашный рисунок Анри Матисса, за который калифорнийская галерея просила 185 тысяч долларов. Был «Красный Ленин» Энди Уорхола, были работы Роя Лихтенштайна. Многие произведения современного искусства непонятны неподготовленному зрителю. Традиционнную живопись, что изображает вполне узнаваемые предметы, содержит некий понятный сюжет, называют фигуративной. Если же на полотне изображено непонятно что и непонятно чем и как, то такую живопись называют концептуальной.
Вот какого мнения придерживается Игорь Метелицын о концептуализме: «В 1960-е годы началось резкое развитие концептуального искусства. Абстракция: Джексон Полок, Марк Ротко, американский абстракционизм; потом появилась так называемая группа Лео Кастели, где было сразу семь-восемь выдающихся людей: Джаспер Джонс, Роберт Раушенберг, Фрэнк Стелла, Роберт Индиана, Джеймс Розенквист, Энди Уорхол и Клас Ольденбург Но надо иметь в виду, что этот взрыв произошел в начале 60-х годов, полвека назад. И это, наверное, было самое лучшее и самое интересное. Потому что после этого ничего подобного мы не видели. По большому счету, тема себя исчерпала и весь концептуализм находится сегодня в тупике. То, что в концептуализме есть лукавство, понятно. Потому что если мы прыгнем ещё назад, в 1920-е годы, если быть конкретным, в 1919 год, когда началось такое явление, как сюрреализм, которое сегодня знает каждый дворник, но не знает, что это такое, то апологетами (а апологеты всегда святее Папы Римского) были люди не самые выдающиеся в данном течении. Поясняю. Допустим, есть акмеизм. Предводитель акмеизма – Гумилев. Так вот, Гумилев гораздо слабее поэт, чем Мандельштам и Ахматова, которые примыкают, скажем, к группе акмеистов. Та же самая картина здесь.
По сути дела, сформулировал эту ситуацию в очень короткой фразе – что такое сюрреализм – и общую идею выразил Гийом Аполлинер, который был гигантской эстетической фигурой для всего ХХ века. А потом появились люди, Андре Бретон и Филипп Супо, которые выступали апологетами сюрреализма. Они выпустили работу «Магнитные поля», манифест сюрреализма, но Бретон, который не умел рисовать, а был литератором, первый понял, что в рамках этого существует лукавство, и он стал делать объекты. Он понял, что человек, который умен, он может бревно совместить с инвалидным креслом, поставить туда велосипедное колесо и сделать объект. Грань между содержательным и бессодержательным в концептуальном искусстве достаточно зыбкая. И, если уж говорить совсем всерьез, то эта грань проводится критиками либо какими-то выдающимися галерейщиками, которых два-три человека в мире. Что происходит сейчас? Очевидно, что концепт зашел в тупик. Он зашел в тупик достаточно давно, потому что, если посмотреть на потуги концептуалистов американских или российских, то, по сути дела, это вторичное перепевание или эпатаж, очень сильно связанный с эротикой. А новых сильных имён нет».
Посещение Houston Fine Art Fair оставило ощущение приятно проведённого и ненапрасно потраченного времени. Интересно. Роскошно. Многие картины и скульптуры были отмечены красными кружочками, что означает «продано». Посетителей очень много, выставка привлекла внимание как богатых коллекционеров из Техаса, так и обывателей, интересующихся современным искусством. Найти интересную вещь, доступную, хотя и не совсем дешёвую, можно было: цены на фотографии начинались от 1 тысячи долларов, а на картины от 1500. Но вот повесить на стены, чтоб не удручало, было особо нечего. Какое-то всё очень тревожное, мрачное. Надо очень любить и ценить концепт, чтоб приклеенный к холсту и подмазанный зелёной ядовитой краской счёт из похоронного бюро за 1964 год купить за 65 тысяч долларов и повесить у себя в доме над обеденным столом, дескать, memento mori. В принципе, если бюджет ограничен, а хочется понятного, человечного и близкого искусства, всегда можно что-то для души подобрать в Русском Культурном Центре города Хьюстона. Просто следите за нашими выставками и приходите на наши вернисажи.
