ЛУННАЯ НОЧЬ

– Александр, здравствуйте! Меня зовут Татьяна. Я – психолог, буду раз в неделю приходить и бесплатно заниматься с Майей Михайловной развитием памяти.

– Прекрасно! – радостно отозвался я по телефону на поставленный женский голос, – а как вы думаете, сдвиги могут быть?

– Сдвиги – будут! – твердо пообещала психолог.

Сдвиги произошли уже через неделю. Если раньше моя подопечная Майя Михайловна в свои девяносто один не помнила, как зовут патронажную сестру, которая приходит каждый будний день, то теперь она не помнила, что к ней вообще приходил какой-то психолог. Но Татьяна упорно продолжала приходить, и однажды, воскресным утром, я услыхал от Майи Михайловны неожиданный вопрос:

– Саша, мне интересно, а где моя пенсия?

– Какая пенсия? – переспросил я и от неожиданности опустил на стул целлофановый кулек, который моя Аня передала и велела вручить Майе Михайловне лично в руки.

– Большая! Я всю жизнь работала на вредном производстве – у меня должна быть большая пенсия! Где она?

Я тут же представил, что если Майя Михайловна потребует отчета за всю сумму, на которую мне удалось обогатиться, присваивая все эти годы ее выдающуюся пенсию, я могу не управиться.

– Майя Михайловна, пора принять лекарства! – резкое изменение темы разговора спасло меня от дальнейших расспросов. Вернувшись домой, я решил действовать на опережение.

– Аня! Где Майин Шекспир?

– Какой Шекспир?!

– Подарочное издание пьес Шекспира стояло у нее на полке. Как брать – ты помнила, а как вернуть старушке – так нет!

– Это ты ни черта не помнишь! Ася взяла его в школу и забыла в классе, лет десять назад, – продемонстрировав память, Аня решила продемонстрировать и чувство юмора, – а что, Майя Михайловна изъявила желание перечитать Шекспира?

– Блин, мне не до шуток! Скажи лучше, где Майина швейная машинка? Я помню, у нее была швейная машинка.

– Она не работала. Мы ее кому-то отдали. Кому она сейчас нужна?

– Майе Михайловне нужна! Вдруг она про нее вспомнит, увидит, что ее нет, и учинит допрос.

– Чего это вдруг она вспомнит? Она не помнит, кто у нее был утром.

– Ты не понимаешь, сегодня она спросила меня, где ее пенсия? Никогда не спрашивала, а сегодня спросила. Сдвиг – произошел! И, если к ней вернется память хотя бы частично, она может не только про Шекспира вспомнить, но и про ковер в ее спальне, который мы выбросили.

– Кстати, только я вынесла тогда этот ковер на улицу, его сразу увели.

– Видишь, значит, он кому-то нужен. Если Майя о нем вспомнит, это конец! А ты лучше вспомни, что ты еще у нее брала?!

– Ничего я у Майи не брала. Она сама всучила мне свою старую каракулевую шубу. Сказала, что она чуть тронута молью, но из нее можно пошить полушубок.

– И чего ж ты не пошила?

– Не успела. Моль этот каракуль дожрала раньше…

Вывод напрашивался: компромата на нас у Майи Михайловны предостаточно…

По воскресеньям я прихожу к ней дважды: утром и вечером. Тем вечером я шел к Майе Михайловне с опаской: вдруг ее память распахнулась вновь и выдала на-гора из глубин очередное чреватое воспоминание. И Майя Михайловна обратилась ко мне, едва я вошел и не успел раздеться. Голос ее был напряжен и тревожен.

– Саша, Аня забыла у меня ночную рубашку!

– Боже, какую еще рубашку?

– Я ничего не помню. Но, видимо, Аня была у меня вчера вечером и забыла ночную рубашку!

– Майя Михайловна, вчера вечером у вас был я. А я такое пока не ношу.

– Да?! А это что? Вот, посмотрите! – Майя Михайловна в волнении протянула мне кулек, который я утром должен был отдать ей в руки. В кульке лежала ночная рубашка. Звонок Ане расставил все на места.

– Зачем ты полез в этот кулек? – разозлилась она. – Это я купила Майе Михайловне новое белье! Отдай ей немедленно!..

Психолог Таня продолжает ходить к Майе Михайловне. Оказывается, для мозга очень полезны занятия с использованием мелкой моторики рук, и они вместе что-то мастерят. Теперь весь сервант Майи Михайловны забит ее произведениями: аппликациями, рисунками, поделками. На днях на стене появилась отдаленно напоминающая шедевр Куинджи новая картина, на которoй нарисована зеленая река, а над ней источает лунный свет наклеенная белая луна, изготовленная из ваты. «Лунная ночь над Днепром» в исполнении Майи Михайловны, как мне кажется, символизирует неравную борьбу луча света психологии с темным царством склероза. И эта борьба, как Олимпийские игры – в ней главное не победа, а – участие.

– Майя Михайловна, – спрашиваю я, – откуда у вас этот пейзаж?

– Убейте меня, не помню! Может, Ася в детстве сделала?

– Майя, Михайловна, при чем тут Ася? Это же вы с Таней-психологом создали!

– Ко мне ходит психолог?

– Регулярно! Ее зовут Таня.

– Серьезно? Убейте меня, не помню!..

Александр Володарский