Мы познакомились с пианистом Артёмом Кузнецовым во время его дебютного концерта в Русском культурном центре в октябре прошлого года. Артём живёт в Хьюстоне уже 4 года и обучается у знаменитого американского пианиста Джона Кимуры Паркера в Университете Райса. А в прошлом Артём – ученик лауреата конкурса В.Клиберна Станислава Юденича, призёр нескольких международных конкурсов и желанный гость в престижнейших концертных залах мира: в вашингтонском Центре Кеннеди, Kauffman Center (Канзас-Сити), Muziekcentrum Enschede (Нидерланды), Associazione Giosuè Carducci (Италия) и других. Фортепианные транскрипции, которые Артём исполнил в Русском центре – 3 номера из балета И.Ф.Стравинского «Петрушка» и концертная сюита на темы балета П.И.Чайковского «Щелкунчик» (обработка М. Плетнёва) – часть программы, с которой он примет участие в Международном конкурсе пианистов «The Gurwitz 2020». О том, как он готовится к конкурсу, о конкурсном риске, о футболе и о свободном времени Артём рассказал в беседе с нашим корреспондентом.
Каково самое сильное музыкальное впечатление детства?
Мой родной город – Балашов Саратовской области находится неподалёку от Ивановки – родины С.В.Рахманинова. В детстве, посещая дом-музей Рахманинова, я впервые услышал записи композитора, исполнявшего собственные сочинения. Эта игра меня потрясла. До того я считал эталоном игру С.Рихтера, но исполнение Рахманинова оказалась для меня гораздо ближе. Он делал это скромно, как будто несерьёзно, но удивительно поэтично. Даже несмотря на несовершенство старой звукозаписи, я влюбился в это исполнение.
Однажды Вы упомянули, что когда-то футбол мог бы «перевесить» музыку…
Да, в детстве я хотел играть в футбол, а нужно было сидеть за инструментом. Тогда занятия музыкой казались мучением. Я занимался и смотрел в окно на то, как ребята гоняют мяч без меня. Я играл в футбол с 5 лет, сначала просто в секции, которая потом
переросла в футбольный клуб. Наша команда достаточно успешно участвовала в региональных, а затем в областных соревнованиях. Первых мест мы не занимали, но в полуфинал выходили всегда. Нас заметили тренеры из саратовского «Сокола», которые начали намекать, что пора бы подумать о будущем. Но в 13 лет случилась травма колена, и футбол пришлось оставить. Я снова вернулся к гаммам и вскоре мне начало нравиться заниматься. К тому же я всегда любил выступать, чувствовал единение с публикой, боязни сцены не было и в помине, и это очень помогло.
Когда Вы поняли, что становитесь настоящим музыкантом?
Когда пришёл определённый успех, когда я понял, что я могу себя прокормить, занимаясь музыкой. Мне кажется это важным.
Почему для обучения Вы выбрали Америку, а не Европу?
Я сделал выбор не столько из-за страны, сколько из-за педагога, личности, а именно, Станислава Юденича. В 2011 году я встретил его в Москве во время мастер-классов. Тогда я готовился к конкурсу в Германии и попросил его меня прослушать. После занятия маэстро сказал: «Есть потенциал» и согласился давать мне уроки… по Skype. Такие занятия для меня казались очень странными. Тогда технологии были, мягко говоря, не лучшие, и мне представлялось, что Юденич слышит совсем не то, что я играю. Но тем не менее, наш контакт завязался, и когда я приехал в его академию в Италию, он сказал, что освобождается место в Канзас-сити, где он преподавал. Недолго думая, я переехал в США.
Сейчас Ваш учитель Джон Кимура Паркер. В чём отличие его стиля преподавания?
Паркер – тонкий педагог. Он даёт мне довольно много свободы действий, не навязывает своё видение музыки. Но важнее всего для меня – наблюдать за педагогом как музыкантом: как он интерпретирует то или иное сочинение, как он ведёт себя на сцене. Мне есть чему поучиться.
Вы лауреат более 10 конкурсов. Обязательно ли для молодого музыканта участвовать в конкурсах или можно утвердиться как-то иначе?
Если кому-то удастся строить карьеру в обход конкурсов, то дай бог! Чтобы начать карьеру пианиста, тебя должны заметить. Для этого и существуют конкурсы.
Для участия в конкурсах нужно обладать крепкой нервной системой и быть в определённой мере рисковым человеком. Вы себя таковым считаете?
Думаю, да. Каждый конкурс – это риск, стресс, это сродни спортивному соревнованию. Но даже когда я играю на концерте, я всегда рискую. Выступление – это минимум запланированного и огромная доля спонтанного. Я считаю, что в этом вся прелесть и весь смысл искусства: оно рождается здесь и сейчас, а не програмируется заранее.
Какой из конкурсов был самый сложный и почему?
Пожалуй, последний из конкурсов – «2019 American International Piano Competition and Festival» в Вашингтоне в мае прошлого года. Я занял третье место, что дало мне возможность пройти отборочный тур на престижный конкурс на Мальте, который состоится в 2020 году. Уже после того как я подал заявку на вашингтонский конкурс, обнаружилось, что одним из членов жюри будет Станислав Юденич. Конечно, я закончил у него учиться 4 года назад, но, тем не менее, играть конкурс перед человеком, который тебя отлично знает, да ещё будет смотреть, как ты развился за последние 4 года, было чрезвычайно сложно. Юденич не участвовал в голосовании по поводу моего исполнения, но зато сильно меня поддерживал.
По манере игры к какому типу музыканта Вы себя относите – к лирико-романтическому или к виртуозному?
Мне больше по душе романтические сочинения и, пожалуй, мне хотелось бы относить себя к «лирикам». Но, общаясь с музыкантами, особенно с членами жюри конкурсов, я часто слышал мнение, что более успешными являются именно сильные, эффектные, техничные пианисты. В 80-ти процентах случаев они-то и побеждают на конкурсах, а не более тонко чувствующие, предпочитающие «закончить тур тихо». Учитывая конкурсные требования, я пытался найти баланс, и к последним конкурсам у меня сложилась разнообразная программа: есть и яркие сочинения, и напор, и лирика.
На концерте в Русском центре мы заметили, что Вы поёте во время исполнения. Это мешает или помогает на концертах?
«Пение» – это громко сказано, скорее, это просто звуки. Я не замечал, что я пою, до тех пор пока не прослушал свою запись, которую я сделал в небольшом пространстве (в больших концертных залах этого не было слышно). Мне хочется надеяться, что «пение» помогает мне расслабиться, на концерте это важно.
Делаете ли Вы особенные упражнения, допустим, играете в темноте или в шумном помещении?
Физических упражнений я не делаю, но психологически я пытаюсь представить себя в реальной ситуации: занимаясь дома, я смотрю на фотографию зала, в котором мне предстоит сыграть, и будто бы играю там, представляю лица членов жюри (благо, они почти всегда знакомые), испытываю волнение, схожее с конкурсным.
В связи с утверждением себя как музыканта – у Вас есть свой вебсайт. Обязательно ли это для современного музыканта – быть активным в интернете, соцсетях?
Я считаю, что обязательно. Если ты – профессиональный музыкант, и тебя кто-то услышал на концерте и заинтересовался, было бы хорошо, чтобы у зрителей был дополнительный информационный ресурс. В университете у нас был специальный курс, где нас учили создавать собственный сайт: от выбора дизайна до возможностей развивать и поддерживать его.
Скоро вы примете участие на международном конкурсе The Gurwitz – 2020 в Сан-Антонио. Сколько по времени часов Вам предстоит играть, при условии, что пройдёте конкурс от начала и до финала?
Если хорошенько подсчитать, то получается 2 часа и 40 минут общего звучания.
Как Вы работаете над обязательным сочинением на конкурсе The Gurwits? (Речь идёт о произведении композитора Итана Уикмана «Ропот из изгнания» («Murmurs from the Exile»): трио для фортепиано, кларнета и этнических ударных. Это классическая по форме пьеса с элементами импровизации, в которой пианист-исполнитель может по желанию вставить собственную каденцию). Во-первых, это современная музыка, во-вторых, это этническая направленность, и, наконец, это сочинение предполагает импровизацию. Классическому пианисту не часто приходится исполнять подобные сочинения.
Когда я увидел в конкурсном списке произведение, которое предполагает свободу и импровизацию, меня это воодушевило. Я люблю сочинения, открывающие простор для творчества. Как только я узнал, что я прошёл на конкурс The Gurwitz, я с удовольствием начал работать над этим произведением. Эта пьеса меня увлекла настолько, что над ней я работал в какой-то момент даже больше, чем над основной конкурсной программой. Я наметил себе 5-6 вариантов импровизации и надеюсь сыграть эту пьесу в Райсе с местными музыкантами – кларнетистом и ударником.
Какое конкурсное сочинение представляется Вам самым сложным?
Я бы сказал, что «Аппассионата». Несмотря на то что я играл её много раз, Бетховена исполнять всегда крайне сложно и особенно эту популярнейшую из сонат. Я поставил её самой первой в программе. Это тоже определённый момент риска. Ведь всем известна каждая нота. Правильно психологически выстроить всю программу – вот что трудно.
Как вы отдыхаете?
Я отдыхаю, как и любой другой человек. У меня образовался круг друзей из Райса и Moores School, мы любим ходить в кино, в рестораны, на экстремальные атракционы, да мало ли куда? Кстати, занятия тоже могут быть отдыхом. Для меня просто поиграть что-то новое с листа, погрузиться в иное настроение – это тоже отдых. Музыка – такая вещь, которая помогает отвлечься, даёт возможность прожить чью-то другую жизнь. В этом её терапевтический эффект.
Какую музыку Вы предпочитаете слушать, помимо классики?
Я себя отношу к меломанам и слушаю музыку разных направлений. Обожаю джаз, фанк, фьюжн. И даже современную популярную музыку: прикольно иногда проехаться в машине с открытыми окнами, слушая музыку на полную мощность.
Где Вы себя видите через 10 лет?
Я бы хотел себя видеть гастролирующим пианистом. Хорошо было бы совмещать концерты с преподавательской, а может, и с организаторской деятельностью – организацией фестиваля, например. Мне по душе идея фестивалей. Я очень полюбил Хьюстон, мне нравится он и своими размерами, и своим провинциальным ритмом жизни, хотя это звучит довольно странно, когда говорится о мегаполисе. Было бы неплохо обосноваться здесь, почему бы и нет?
Мы желаем Артёму Кузнецову успеха на конкурсе The Gurwitz 2020, который состоится в Сан-Антонио 26 января – 2 февраля.
Беседовала Лёля Вайнер
Фото из архива А.Кузнецова
