КОРОЛЬ РУССКОГО ШАНСОНА

Ирина Берман

В апреле 2001 г. Михаил Шуфутинский приезжал в Хьюстон по частному приглашению. С ним встречался наш корреспондент Ирина Берман. В связи с предстоящим выступлением короля русского шансона в Хьюстоне и в Далласе мы предлагаем вам фрагменты этого интервью.

– Михаил, многие знают вас, как певца-эмигранта. Вы долго пели в США, теперь в России, расскажите, как складывалась ваша судьба в эмиграции и какое место на земле вы сами считаете своим домом.

– Мой дом здесь, в Америке, хотя сейчас я живу в основном в Москве, так как говорю, думаю и пою по-русски. Как исполнитель песен я привязан к тем местам, где могу выступать, реализовывать себя, поэтому аудитория в 150 миллионов для меня имеет большое значение. Домой я приезжаю в Лос-Анджелес. У меня просто редко складывается такая возможность. Обычно приезжаю на месяц в январе и летом, когда в Москве очень жарко и работа спадает.

Моя семья эмигрировала из России в начале 1981, мы приехали в Нью-Йорк, прожили там 5 лет, потом переехали в Лос-Анджелес. Я сразу начал петь в ресторанах на Брайтоне. После этого в Россию я впервые приехал в 90-м году. К тому времени я уже был известным исполнителем, у меня вышло несколько альбомов, и на гастролях я был самым высокооплачиваемым певцом эмиграции.

– Чем для вас отличается выступление в концертном зале от выступления в ресторане, как это было два дня назад в Хьюстоне. Многие считают ниже своего достоинства выступать перед публикой, когда она выпивает и закусывает.

– Если бы предприимчивый американец нашёл возможность путем пения воздействовать на количество съедаемого и выпитого, то такой человек сразу стал бы много зарабатывать. Я считаю, что если это не баня, не парикмахерская и не булочная, если есть сцена, оборудование и свет, люди пришли и рады тебя слушать, то это замечательно. А если при этом они могут получить удовольствие – поесть, выпить и потанцевать, то это еще лучше. Правда, в ресторанах я сейчас выступаю редко, но просто потому, что не так много происходит мероприятий, которые могли бы оплатить мое выступление. Я много пою в ночных клубах, казино. В России, так же как и в Америке, музыканты и исполнители мечтают получить там постоянную работу. У меня годовые контракты в пяти центральных казино Москвы: “Golden Palace”, “Кристалл”, “Метелица”, “Тропикана” и “Корона”. Я работаю в каждом из них раз в месяц, но в течение года получается более 40 выступлений. Помимо этого происходят разные объявленные концерты, такие, на которые вывешиваются афиши и продаются билеты. Такие концерты проходят от Санкт-Петербурга до Владивостока. Кроме того, я гастролирую в Чехии, Словакии, Венгрии, Германии, на Кипре, в Израиле – везде, где говорят по-русски. А также на Украине, Казахстане, Узбекистане. Примерно раз в год – гастроли по городам Америки.

– Сколько человек с вами работает, даже на такое частное выступление с вами приехала большая группа?

– Со мной работает 5 музыкантов (на этот раз приехали не все), 5 человек в балете, осветитель, звукооператор, костюмер, директор. В Москве еще водитель, администратор. Наш офис базируется в Москве, поэтому все сотрудники из России.

– Многие впервые узнали вас, как исполнителя песен Александра Розенбаума. Как у вас складываются отношения с этим человеком.

– В начале 80-х годов, когда я безвыездно жил в Америке, когда еще никто никуда не ездил, к нам попала кассета с песнями Розенбаума. Информации тогда было очень мало, черпать её было неоткуда. Я спел и записал его песни. Отношения наши были довольно теплыми, особенно, когда мы встретились впервые – я приехал в 1990 году в Россию. У меня к тому времени вышло несколько пластинок с его песнями. Кода со мной заключили контракт в России и стали тиражировать мои пластинки, то его авторские права были удовлетворены. Потом благодаря тому, что пиратство в России достигло уровня 90% из 100% возможных, авторские права не защищаются вовсе, пластинки тиражируют все, кто хочет, а автор от этого ничего не получает, как впрочем и я. Розенбаума эта проблема сильно волновала, он судил компании и т.д. Большой любви и дружбы у нас никогда не было. Розенбаум – человек достаточно сложный, а вы видели простых людей? Бывали моменты, когда журналистская истерия доводила наши отношения до какого-то накала, но это все не настолько, насколько пишут. По крайней мере, когда мы встречаемся, а это бывает редко, так как наши пути проходят все время в разных местах, мы нормально общаемся. Недавно мы встретились в аэропорту Шереметьево – я летел в Израиль, а он – в Санкт-Петербург. Ну посидели, поболтали – нормальные человеческие отношения. Дружба – это совсем другое.

– А с кем из исполнителей вы в более дружеских отношениях?

– В большей степени с теми людьми, с которыми я был знаком до эмиграции. Винокур, Лещенко, Добрынин – люди, с которыми я много лет провел когда-то вместе. Говоря вообще, у меня достаточно теплые отношения с людьми, с которыми я нахожусь в одном бизнесе. При этом закулисная жизнь шоу-бизнеса, как впрочем и все остальное, что делается в России, сильно экзальтирована. Они любят говорить, что шоу-бизнес – это клубок целующихся змей. Но человек, который прошел эмиграцию, все “беды и победы”, понимает, что вся эта звездность настолько напускная, они просто любят играть в эти игры – ну и пусть.

– С кем из авторов вам больше всего нравится работать?

– Я спел много песен Морозова, сейчас работаю с Игорем Зубковым – это очень популярный, интересный молодой композитор, настоящий консерваторец, у нас помимо всего сложились очень хорошие человеческие отношения. Он приезжал ко мне в Америку, гостил у меня дома. Игорь пишет специально для меня, делает это не для многих, то есть работает только с теми, кто ему по душе. Я записал предыдущий альбом, состоящий почти полностью из его песен, скоро выходит следующий. Сейчас появилось много новых талантливых людей, но я как-то мало с ними работаю, потому что мой жанр требует особого подхода, для того, чтобы понимать, что я пою сейчас, надо знать, что и как я пел раньше, какие у меня к этому требования.

– Расскажите, пожалуйста о своих родителях, о своей семье.

Я родился в Москве, отец мой прошел всю войну, затем учился в медицинском институте, работал врачом. Сейчас он со своей женой живет в Израиле. Мама умерла очень давно. Моя жена живет в Америке. Мы видимся, когда я приезжаю в Лос-Анджелес или она – в Москву. Так было всегда, поскольку я всю жизнь был музыкантом, гастролером, у меня никогда не было постоянного пункта пребывания. У нас два взрослых сына. Младший сын живет на Гавайях. Он 4 года служил во флоте, был на войне (таков был его выбор, для нас это был небольшой шок, но возражать я не стал). Затем он учился в Стэнфорде, будет врачом. У него жена, двое маленьких детей – у меня есть внуки. Мой старший сын закончил Нортридж в Калифорнии. Потом работал у Тёрнера, пока “Тёрнер Интертэймент” не соединился с “Вилиамс Брозерс”, затем ему предложили серьезную позицию, но он решил открыть свою компанию и переехал ко мне в Москву. Работает продюсером дубляжа. Он сделал русскую версию фильма “Анастасия”, которая была признана лучшей из 29 разноязычных версий. Получает заказы от больших американских компаний, на него работает человек 70 – это и актеры, и укладчики, и переводчики. Сейчас мы заканчиваем для него большую студию, в которой впервые в России будет “Dolby surround standard”, он уже не должен будет летать в Лондон или в Копенгаген, для того, чтобы делать микс, а будет это делать у себя. Сейчас одна из американских кинокомпаний предложила ему очень серьезную позицию – вице-президента по международным связям. Получить такое предложение в 28 лет – это большая редкость, я бы хотел, чтобы он согласился, но ему интересно быть в Москве, у него множество идей, связанных с кино. Посмотрим, как дальше сложится. Он еще не женат, но у него есть постоянная привязанность, возможно, они поженятся.

– Где вы сами учились и как начали петь?

– Начал петь я в Америке. Я был музыкантом, аранжировщиком, продюсером рекординга – кем угодно, только не исполнителем. Я знал, как петь, учился этому, когда-то был руководителем одного из самых популярных вокально- инструментальных ансамблей “Лейся Песня” – у нас были миллионные тиражи. Я закончил музыкальное училище имени “Ипполитова-Иванова”. Сейчас в Москве всё называется академиями, университетами, ну и училище переименовали в академию. Я получил достаточно серьёзное классическое образование, могу продирежировать оркестром (я этому учился), но этого в моей жизни не случилось. Когда я оказался в Америке и стал работать в русских ресторанах – начал петь, поскольку в эмигрантских ресторанах надо петь.

– Что бы вы хотели пожелать читателям нашей газеты?

– Газете – хороших тиражей, интересных материалов. Читателям, как человек не приезжий, а свой, такой же эмигрант, – иметь хорошую почву под ногами. Женщинам – уделять больше внимания себе, своей внешности, мужчинам – хорошо зарабатывать, детям – получить хорошее образование, родителям – семейный очаг, тепло, внимание детей – это так важно в преклонном возрасте. А если это есть, то уже и желать как бы нечего, ведь все вместе это и называется счастьем.