КАК ЖИВУТ НА УРАЛЕ СЕГОДНЯ

Беседу вела София Гринблат

Беседую с молодым человеком, живущим в крупном уральском городе. 2 марта – 5-й день войны.

В его окружении ( а это программисты и их семьи) никто не верит, что идет  спецоперация, «все здравомыслящие люди прекрасно понимают, что это самая настоящая война, и никто из моих друзей ее не поддерживает, – говорит Вадим. – Из моих знакомых, могу назвать лишь мою  90-летнюю бабушку, которая реально смотрит только 1-й канал, и верит тому, что ей говорят по телевизору. При этом моя вторая бабушка такого же примерно возраста даже не хочет слышать фамилии нашего президента. Она прекрасно ладит с интернетом, прекрасно ориентируется во всех независимых СМИ».

«Я лично ориентирусь на то, что выкладывается в соцсетях, – продолжает свой рассказ Вадим, – но конечно, не в «Одноклассниках», там уже кому-то закрыли страницы. Но есть наметки, что нам собираются заблoкировать «You Tube», пока еще есть доступ к Facebook, и я могу увидеть фотографии того, что творится в Украине».

В окружении Вадима нет никого, кто мобилизован в действующую армию, но он слышал, что кого-то в Челябинске уже доставили в гробу.

На вопрос, что происходит в городе, Вадим ответил так. « У нас несколько кредитных карт разных банков. Две моих карты пока рабочие, и я могу ими расплачиваться. Валюту снять нельзя вообще.  В банкоматах были большие очереди в первые два дня, теперь их нет, видимо, все, кто хотели, деньги уже сняли. Все еще помнят девяностые годы и знают, чем все это может закончиться, поэтому пытаются снять со счетов все, что могут, и держат наличные дома».

«Если люди имеют на счетах какие-то сбережения, – объясняет Вадим, – то наше государство в чрезвычайных ситуациях может наши вклады якобы позаимствовать на нужды страны. Но мы прекрасно понимаем, что никто потом этих денег никому не возвращает. Бабушка рассказывает, как в свое время ее отец продал машину и подарил ей 20 тыс. рублей.  Она положила их на книжку, была девальвация, и от этой суммы ничего не осталось. Кроме того, она хорошо помнит, как из каждой зарплаты их заставляли покупать облигации, а потом со временем эти бумажки просто выбросили. Поэтому люди, которые такое помнят, пытаются сохранить хоть что-то, чтобы на эти средства можно было жить.

У нас ужасная инфляция. Приведу пример. У моего коллеги маленький ребенок , и он собрался купить детское кресло в машину. Мы с ним вместе утром зашли в магазин – кресло стоило 16 тыс. рублей. Вечером оно уже стоило 27 тыс. рублей.

В магазинах с полок сметают все продукты. Делают запасы круп и всего, что может долго храниться. Я, например, сегодня закупал для всей семьи лекарства, прекрасно понимая, что большая часть этих лекарств импортные, они либо совсем пропадут, либо будут стоить огромные деньги. Я такой человек, у меня всегда есть небольшой запас продуктов, но вот лекарств я сделал закупку на полгода. При этом не я один такой. Мне пришлось ездить по городу и собирать их из нескольких аптек».

«В городе проходили демонстрации протеста против войны. Дух бывшего мэра Ройзмана все еще живет. У нас всегда выходит приличное количество человек, здесь достаточно думающая молодежь. Арестовывают всех подряд, в том числе и детей. 28 человек из нашего города написали письмо в генпрокуратуру о том, что Путин, начав войну, нарушает конституцию. Отчаяные и очень смелые люди! Ну что мы безоружные можем сделать, когда на нас идут с оружием… Мы не имеем права, как в Техасе, носить оружие и защищать себя», – сокрушается мой собеседник.

У Вадима есть родственники в Западной Украине. Его отец часто с ними созванивается. Но никой финансовой помощи им оказать нельзя. «Нам запретили любые переводы заграницу, а помощь Украине будет восприниматься как госизмена», – говорит Вадим.

Многие из его знакомых сейчас уезжают. «Ребята летят в Армению, Грузию, Казахстан. Важно пересечь границу, а там они собираются и решают, куда двигаться дальше. Молодежь массово уезжает. Сегодня Мишустин (премьер-министр РФ) объявил, что программистов не призывают в армию и для IT-компаний отменили налог с прибыли на 3 года. Они наблюдают большой отток специалистов и пробуют их удержать в стране», – говорит Вадим.

«Все предприятия сейчас в довольно плачевном состоянии, – продолжает он. –  Даже у нашей компании есть платежи заграницу. Мы все пользуемся зарубежными интрументами, и нам нужно платить, а мы не можем. А у кого-то весь бизнес построен на том, что они работают с зарубежными компаниями.

То же самое с заводами. Все оплаты с поставщиками приостановлены. Заводы только выдают зарплату – все. На Урале очень много тяжелой промышленности. Когда-то наш губернатор хотел нас сделать отдельно республикой, ему, естественно не дали.

И как нам дальше жить, как нам работать?»

Ответа пока нет.