ПОТРОШИТЬ НЕ ПО ЛЖИ

Михаил Болотовский

pНет, господа, это вам не Чикаго тридцатых годов, это Ленинград после революции. Но разгул преступности явно не меньше. За считанные месяцы появляется великое множество удачливых разбойников, которые успешно трясут богатых нэпманов и бедных обывателей, и срывают огромный куш. А имена-то какие: Сенька-Бог, Москвич-Синие глаза, Флегонт-Монета… Но всем им, поверьте, сильно далеко до нашего главного героя, Леньки Пантелеева, наводившего ужас на весь город несколько лет и ставшего криминальной легендой.

Холодная голова, горячее сердце и нечистые руки

Как известно, в Европе еще в средневековье имелись замечательные воровские школы, где учеников серьезно готовили по соответствующим предметам. А для Пантелеева такой школой стал отдел ЧК по борьбе с бандитизмом и спекуляцией. Молодой и активный сотрудник подавал большие надежды и числился у начальства на очень хорошем счету. До тех пор пока в ноябре 1921 года не был арестован за соучастие в бандитском налете на знаменитую мастерскую по изготовлению орденов и почетных знаков «Эдуард», которая располагалась на Невском, 10. Взяли тогда огромное количество золотых и бриллиантовых изделий, сумма ущерба оценивалась в миллион семьсот тысяч рублей. Организатора ограбления, матерого рецидивиста Турлевича, расстреляли, а сотрудника органов Пантелеева за недостаточностью улик освободили после трехмесячной отсидки в Крестах. Правда, из ЧК все-таки уволили.

Но Пантелеев в Крестах даром времени не терял. Известный всему городу кокаинист Вольман, торговавший своим малопочтенным товаром на углу Пушкинской и Невского, и посаженный, кстати, стараниями Пантелеева, неожиданно мстить не стал, наоборот, взял сокамерника под свое покровительство. Благодаря Вольману бывший чекист познакомился с матерым бандитом Беловым по кличке Белка. И тот начал преподавать Пантелееву секреты своего мастерства – так, от нечего делать. Пантелеев оказался учеником способным, буквально все схватывал налету. Так что к моменту выхода из «Крестов» он был уже готов к активным действиям.

Расстегнись, незнакомый прохожий

Историческая встреча Пантелеева со своим верным помощником Гаврилой случилась в «Огоньке» – одной из самых известных пивных на Лиговке. Конечно, а где же еще? Именно здесь, а еще в «Петушке», «Якоре», «Олене» гуляли самые известные криминальные авторитеты: аристократ уголовного мира Полонский, средь бела дня совершивший дерзкое ограбление четвертого отделения Госбанка – взял он тогда миллион золотыми червонцами, деньги выносили тюками; атаман-девица Манька-Козырь, много лет с легкостью необыкновенной водившая за нос угрозыск; банда польских шляхтичей – Сашка Пан, Сенька Пан, Пан Валет и еще больше десятка разных панов.

Пантелеев и Гаврила так понравились друг другу, что накатив пивка, решили тут же пойти на дело. Около четырех утра на углу Караванной и Невского остановили извозчика, который вез подгулявшего нэпмана с двумя дамочками. Наставив маузеры, заставили всех раздеться до нижнего белья – это в февральский-то мороз! – отобрали часы, деньги, драгоценности и скрылись в ближайшей подворотне. Первый блин явно не вышел комом. Вскоре, выходя вечером на разбой, как на работу, Ленька со своим подельником совершали по три-четыре удачных налета за ночь. Но много ли возьмешь с подвыпивших нэпманов или скромных совслужащих? И Пантелеев решил заняться квартирными кражами.

Потрошить не по лжи

К этому времени из Крестов вышел Белка и тут же примкнул к Пантелееву вместе со своими бандитами. Первым серьезным мероприятием Пантелеева стал налет на квартиру меховщика Богачева в доме 39 по улице Плеханова. Позвонили в квартиру, назвались знакомыми. А попав вовнутрь, наставили маузеры и заперли хозяина в уборной. После чего аккуратно упаковали богатое содержимое шкафов в хозяйские корзины, сели в пролетку и укатили. Всего делов-то!

Однако Ленька Пантелеев был натурой творческой. И после десятка налетов он придумал собственную систему, сработавшую безотказно. Ближе к ночи в квартиру какого-нибудь нэпмана звонили суровые люди в кожанках и кепках. Объясняли, что по имеющимся у органов сведениям, у данного гражданина спрятано большое количество иностранной валюты, и вообще он занимается контрреволюционной деятельностью. Предъявляли ордер на обыск, брали в понятые дворника и кого-то из соседей, делали обыск. После чего начинали конфискацию имущества. Каждая изъятая вещь заносилась в протокол, копия которого вручалась хозяину. И сообщив напоследок гражданину, что пока его решено не арестовывать, уезжали с поклажей на черном открытом автомобиле.

Просто, правда? Понятное дело, после таких налетов никаких заявлений в милицию не поступало. Помешало досадное совпадение: вскоре после визита банды Пантелеева к некоему нэпману Аникееву явились с ордером настоящие чекисты. Обалдевший хозяин предъявил протокол изъятия вещей, оставленный предыдущей группой товарищей.
Весь угрозыск был поднят на ноги, и Леньке Пантелееву пришлось на некоторое время залечь на дно.

В хазе только девушки

За считанные месяцы Пантелеев сказочно обогатился. Хотя и накладные расходы у него были немалые. Одни взятки прикормленным сотрудникам угрозыска и ЧК чего стоят! Плюс содержание конспиративных квартир, а их было больше двадцати по городу. Обслуживание дорогого автомобиля. Постоянные премии ребятам из банды за добросовестную работу.

Единственно, на чем Ленька экономил, так это на наводчицах. Он предпочитал крутить с ними романы и дарить подарки, а поскольку был парнем видным, девушки сами так и вешались ему на шею и готовы были ради него пойти на любое дело. Так что Пантелеев совмещал приятное с полезным.

Но однажды Ленька влюбился не на шутку. По воспоминаниям медвежатника по кличке Кинь-Кинь, эта история началась серым октябрьским днем в трактире «Станция», который находился в доме 29 по улице Стачек. Ленька там обсуждал с напарниками очередное дело – ограбление кассы соцобеспечения Московско-Нарвского района, и вдруг увидел за соседним столиком очаровательное, хрупкое, белокурое создание. После короткого разговора с Пантелеевым кавалер барышни бежал восвояси, а Ленька отправился провожать свою новую знакомую. И Леля, дочь польского магната Станислава Линчевского, рассказала ему о своей горькой судьбе. Об отце, бежавшeм несколько лет назад заграницу, о матери, обезумевшей от голода и нищеты, о светлом детстве в имении под Белостоком. И о надоевшей службе в галошном подотделе «Красного треугольника», где она работала секретаршей. Пришли домой, в мрачный полуподвал…

Через пару недель Лелю было не узнать. Шляпка-котелок, каракулевое пальто на шелковой вате от мадам Гулио, чулки «лососина», крупные сапфиры в ушах. Изысканная гранд-дама!

Безумная любовь длилась примерно полгода. До тех пор пока Ленька, зайдя к своей возлюбленной в неурочный час, не застал ее в жутком состоянии. Трясущимися руками она пыталась набрать морфий из ампулы в шприц. «Помоги, меня ломает», – кричала она.

На этом все было кончено. А через пару месяцев Ленька случайно узнал от налетчика Колобова, сына известного фабриканта, что Леля Линчевская – никакая не аристократка, а дочь извозчика Петра Фирсова с Калашниковской улицы. И что с четырнадцати лет она работала проституткой, а паспорт со звучной фамилией помог оформить какой-то ксендз, ее бывший любовник.

По супам затаскаю

В среде уголовников Ленька Пантелеев считался парнем очень фартовым. Поэтому неудивительно, что под его крылышко стали стекаться более мелкие банды. Совместно с бандой Ваньки Рыжего было совершено разбойное нападение на типографию имени Ивана Федорова. С ребятами Шурки-Клеща взяли магазин Госспирта на Стачек. С братьями Архангельскими наехали на хлебный отдел Севзапторга. А с Ванькой Хрящем совершили налет на квартиру фуражира кавалерийского полка Перепелова.

Но кроме банальных нападений Пантелеев продолжал изобретать новые хитроумные схемы. Вскоре многих хозяев трактиров и чайных заведений стало бросать в дрожь при упоминании некоего неподкупного и неумолимого финансового инспектора по прозвищу «Гроза». В обеденное время, когда народу скапливалось особенно много, фининспектор заявлялся с проверкой. Взятки отвергал, грозя Уголовным кодексом, находил множество нарушений. И конфисковав по акту всю наличность, уходил, чтобы тут же появиться в соседнем заведении. Слухи о грозном фининспекторе облетели весь город и дошли наконец до угрозыска. Но у Пантелеева там были свои люди – так что напрасно милиционеры устраивали засады в самых богатых трактирах. Вполне приличный куш был уже снят.

Не с той ноги сел

Угрозыск ночей не спал, чтобы поймать Леньку Пантелеева, но ничего не получалось. А взяли его абсолютно случайно. Ленька отправился со своим верным оруженосцем Гаврилой в магазин на углу Невского и Желябова, причем вовсе не на очередное дело, а просто ботинки купить. Только начал примерять, в тот же отдел случайно зашли два сотрудника отдела по борьбе с бандитизмом. После перестрелки и погони оба были пойманы и арестованы. В день суда над Ленькой Пантелеевым зал городского трибунала был переполнен. Пришли, несмотря на опасность, все: карманники и медвежатники, форточники и громилы, фраера и сутенеры. Дело такое – нельзя не появиться, несмотря на риск.

Ленька Пантелеев с Гаврилой вели себя на суде вызывающе. Ничего не отрицали, рассказывали о своих делах, весело перемигивались, как будто впереди маячит не расстрел, а оправдательный приговор. Или бежать решили? Но к пяти часам вчера ничего экстраординарного не случилось. Подсудимых под усиленным конвоем вывели из зала и увезли в черном воронке обратно, в исправдом. Комендант трибунала, лично сопровождавший Пантелеева до места заключения, сдал его начальнику тюрьмы и отправился докладывать, что все в порядке. А ровно в два часа ночи в исправдоме внезапно отключился свет.

Этот день побега порохом пропах

Сосед Леньки по камере, налетчик Иванов-Раковский, который тоже хотел в эту ночь бежать, но потом передумал, впоследствии вспоминал: в тюрьме начался настоящий переполох. Истошно кричала женщина-охранница, по коридорам метались какие-то тени, хлопали двери, раздалось несколько выстрелов. Спал младенческим сном только надзиратель Васильев, которому подмешали в чай сильнодействующее снотворное. Его с трудом разбудил напарник Иван Кондратьев, получивший за помощь в побеге астрономическую сумму – двадцать миллиардов рублей. А тут и свет включили. Но оказалось, что за время ловко устроенного переполоха исчезли четверо самых опасных арестантов: Ленька Пантелеев, его адъютант Гаврила, налетчик Мишка Корявый и член банды шляхтичей Сашка Пан.

Разумеется, вся администрация исправдома и 1-я бригада УГРО были подняты на ноги. Вскоре выяснилось: камеры вскрыты без повреждения замков, выломана доска, которой было заколочено окошко в соседнее помещение – комнату свиданий, откуда вел коридор на кухню. Кухонное окно, на котором не было решеток, открыто настежь. Короче, все очень просто. С легкостью перемахнув двухсаженный забор, беглецы благополучно добрались до конспиративной квартиры на Пряжке, где их уже ждали друзья. А свои деньги охранник Кондратьев скоро от Леньки получил, ведь Пантелеев всегда держал свое слово.

Был ли Ленька Пантелеев благородным разбойником, этаким советским Робин Гудом? Очень сомнительно. Хотя молва наделяла его всевозможными доблестями. Говорили, что он, мол, никогда не взял ни копейки у бедного, а совсем наоборот, большую часть отобранных у нэпманов средств, дарил простым людям. Сам Ленька не раз утверждал, что к мокрым делам не имеет ни малейшего отношения. И если есть на его совести кровь, так это в те времена, когда он был чекистом, но теперь он раскаялся и просто грабит богатых. Отдохнув от побега, только за ноябрь 1922 года он совершил 35 налетов. Согласитесь, цифра впечатляет!

Неча на сторожа пенять

Когда в декабре открылся шикарный ресторан «Данон» на Мойке, как раз напротив УГРО, Ленька с Гаврилой решили туда наведаться. Швейцар оказался бдительным и дал сигнал метрдотелю. Милиционеры появились уже через пару минут. Увидев через стеклянную дверь парней в кожанках, Ленька схватил Гаврилу за рукав и пулей вылетел из ресторана. Но в конце двора стояли постовой с дворником… Парочка спряталась в подвале за дровами, но там их быстро нашли. Причем милиционеры не поняли, кого именно они поймали. Так что при первой возможности Ленька ударил конвоира по голове и выскочил на Мойку. В него стреляли, ранили в левую руку, но Пантелеев не остановился. Добежав до Инженерного замка, перелез через забор и был таков. До позднего вечера проплутал по городу. На Невском, около Садовой, опять чуть было не попался. Нарвавшись на милицейский наряд и сообразив, что бежать бесполезно, он уселся на каменную тумбу в подворотне и притворился спящим дворником. Растолкав спящего, люди в кожанках стали его расспрашивать, перечисляя Леньке его собственные приметы. Но поскольку тот ничего не знал, отправились дальше.

Гаврилу вскоре приговорили к расстрелу. Тот до последнего надеялся, что шеф выручит, но не получилось.

Блондинка за Угро

А Ленька настолько поверил в собственную неуловимость, что стал ходить на дело даже днем. Известный бандит пан Валет позже вспоминал, как Пантелеев хвастался, обмывая в «Огоньке» очередное удачное дельце в Госбанке: «Масы заробасили на мандру стекленьких косых», что в переводе означало: его парни взяли 800 миллиардов наличных.

В итоге Ленька окончательно расслабился и потерял осторожность. В ночь с 12 на 13 февраля 1923 года без охраны в сопровождении лишь Мишки Корявого он отправился на Верейскую улицу к очередной любовнице. С гитарами и закусками поднимались по лестнице. А там их уже ждали – дама сотрудничала с органами. Несколько выстрелов – и все было кончено. Так, во всяком случае, гласит официальная версия событий.

Тело Леньки Пантелеева выставили для обозрения в милицейском морге, чтобы пресечь городские слухи: мол, подстрелили совсем другого, а Ленька опять сбежал. Но это не помогло: лицо убитого было покрыто толстым слоем грима, и многие знавшие Леньку, утверждали, что это кто угодно, только не он.

Три недели спустя, когда слухи немного стихли, в квартиру гражданина Ищенко на Садовой ночью ворвались вооруженные налетчики, назвавшиеся Ленькой Пантелеевым и Сашкой Паном. Собрали в узлы все самое ценное и укатили на извозчике. По городу покатилась новая волна разбоев и грабежей, достойных по своей дерзости самого Леньки Пантелеева. А в июне того же года в УГРО было подано заявление бывшего сотрудника ЧК Сергеева. Он сообщал, что входя на Загородном проспекте в трамвай номер 9, столкнулся нос к носу с налетчиком Пантелеевым. Схватил за рукав пальто, но тот вырвался, несколько раз выстрелил, юркнул в проходной двор и скрылся в неизвестном направлении…