Звезды Техаса
У ведущего скрипача и концертмейстера Houston Symphony Ури Пианка счастливая музыкальная судьба.
Еще в 1966 году, когда Ури был совсем молодым израильским скрипачом, его игру слушал легендарный Давид Ойстрах, посещавший Израиль с гастролями перед шестидневной войной, и благословил музыканта на большой творческий путь.
Путь и вправду оказался большим, полным выступлений перед рукоплещущей аудиторией, студийных записей и зарубежных гастролей, и, в конце концов, в 1987 году привел музыканта в Houston Symphony. С тех пор, вот уже больше шестнадцати лет, творческая судьба Ури Пианка неразрывно связана с Хьюстонским симфоническим оркестром – одним из лучших симфонических коллективов Америки.
Мы беседуем со скрипачом Ури Пианка у него дома. Он сидит на уютном диване, и на над головой у него висят две весьма примечательные картины: на одной из них в постимпрессионистской манере изображен остывающий от жары Иерусалим, а на другой – скрипач. Не какой-то конкретный знаменитый скрипач, а просто неизвестный музыкант, играющий на скрипке. Лицо скрипача напряжено, искажено муками поиска единственно верного звука и озарено вдохновением. «Это картина русского художника, – перехватив мой заинтересованный взгляд, поясняет Ури. – Я купил ее, когда еще жил в Израиле. Фамилия художника – Красный. Теперь, говорят, он уехал в Канаду, сменил фамилию, и я, к сожалению, никак не могу его найти. Возможно, он стал знаменитым, и эта картина теперь стоит целое состояние. Все бывает», – смеется хозяин дома.
Начинал свой музыкальный путь Ури в Америке. 16-летним мальчиком он приехал из Тель-Авива в Нью-Йорк и поступил в престижнейшую Juilliard School of Music. Ури учился у таких известных в музыкальном мире педагогов как Иван Голомьян и Дороти Делэй. Продолжал совершенствовать свое искусство скрипача в Бостоне, потом там же преподавал какое-то время, а затем вернулся в Израиль, где был принят в оркестр Израильской филармонии. Вскоре Ури Пианка создал и свое камерное трио Wuval (скрипка, виолончель и фортепиано), которое успешно просуществовало четверть века, объездило с гастролями весь мир, и даже сейчас, через десять лет после того, как трио распалось, продолжают выходить CD с записями Wuval. В скором времени выходит новый музыкальный диск этого замечательного трио с записями музыки Шумана и Шуберта.
Ури Пианка очень нравится работать в Houston Symphony, но он с горечью замечает, что, к сожалению, оркестр, оказывается, недооценен местной публикой.
– Когда я играл в Филармоническом оркестре Израиля, то, помнится, на абонементы оркестра каждый год подписывались тридцать пять тысяч человек, – рассказывает Ури. – В самые худшие годы – двадцать пять тысяч. А в Хьюстоне у Houston Symphony всего две тысячи подписчиков. И это при том, что по населению Хьюстон – почти как весь Израиль. А если у оркестра не будет достаточного количества подписчиков на абонементы, то коллектив вообще может прекратить свое существование.
– Наверное, в жизни израильтян музыка занимает куда большее место, чем в жизни техасцев?
– Скорее всего, это так, хотя классический образ еврейского мальчика со скрипочкой в руках, спешащего на урок музыки, все больше отходит в прошлое. Теперь в жизни детей все большее место занимает компьютер. Когда в Израиль в свое время была массовая эмиграция из России, то ходил такой анекдот: если русский спускается по трапу самолета и в руках у него нет скрипки, значит, он пианист. Кстати, моя жена Сара, приехавшая в Израиль еще в конце сороковых годов маленькой девочкой, тоже из России. Она родилась в Смоленске. Накануне начала войны их семья уехала из Смоленска в Москву погостить, что, собственно, их и спасло. Сара сохранила русский язык. Пару лет назад мы ездили в Россию, навестили Смоленск, и многие люди, с которыми мы общались, отмечали, что её русский звучит практически без акцента.
– Расскажите, пожалуйста, о своей семье. Ваши дети имеют какое-то отношение к миру музыки?
– Нет. Дети по моим стопам не пошли. У нас с Сарой трое детей. Сын живет в Израиле, работает в компании «Интел». Две дочери живут в Америке. Одна – в Сиэтле, она юрист, а другая – в Лос-Анджелесе, у нее редкая для женщины профессия. Она пилот в авиации. Вот так мы и путешествуем постоянно между Израилем и разными побережьями США.
– Вы скучаете по Израилю?
– Да. Но я туда часто приезжаю. Кроме того, здесь, в Хьюстоне, у нас сложилось что-то типа клуба израильской культуры. В него входит около ста семей. Мы много общаемся, собираемся на разные лекции, дискуссии и прочие мероприятия. Это очень поддерживает.
– Выступали ли вы когда-нибудь в России?
– Нет. Была такая возможность, но не получилось. В 1966 году были объявлены гастроли Израильского оркестра в Москве, но вскоре разразилась Шестидневная война, и гастроли были отменены под предлогом, что будто бы нет свободных мест в гостиницах.
– Как вы относитесь к российской школе скрипичной игры? Были ли вы на недавнем концерте Спивакова в Cullen Theatre? Каковы ваши впечатления?
– Я очень уважаю российскую скрипичную школу. Как я уже говорил, в Израиль репатриировалось очень много музыкантов из России. К сожалению, не всем из них удалось занять достойные их талантов позиции. Некоторые стали просто уличными музыкантами, но играют они превосходно. Что касается Спивакова, то он великолепный скрипач и очень артистичный дирижер. Я был на этом его концерте в Хьюстоне, и мне очень понравилась его манера исполнения. А вообще я с ним знаком довольно давно и уважаю его как интересного и оригинального музыканта.
– Каковы ваши творческие планы?
– Скоро состоится мой сольный концерт в Shepard School of Musiс, который устраивает JCC. В программе музыка Бетховена, Мендельсона, Шуберта и Бартока. Насколько я знаю, русскоязычная публика хорошо знакома и традиционно любит этих композиторов. Так что, встретимся на концерте.
