20 мая в Хьюстоне состоится спектакль театра Романа Виктюка “Саломея”. 
Техасская русскоязычная публика уже имела возможность познакомиться с творчеством этого скандально известного режиссера – год назад, в марте 2003, в Хьюстоне при полном аншлаге прошел спектакль театра Виктюка “Мастер и Маргарита”. Зрители разделились на тех, кому спектакль активно понравился, и на тех, кому он столь же активно не понравился. Но равнодушным это театральное действо не оставило никого.
“Саломея” держится в репертуаре театра Виктюка с 1998 года. С этим спектаклем труппа объехала уже всю Россию, а также ближнее и дальнее зарубежье. Спектаклю рукоплескали, спектаклем возмущались, о спектакле спорили, но как сторонники, так и противники творческой манеры Виктюка сходились в одном – это оригинально, зрелищно и стильно.
С тех пор как реклама будущего театрального представления появилась на нашем вебсайте, в редакции не умолкает телефон: наши любознательные читатели задают десятки вопросов о “Саломее”, о Виктюке, и даже о самом Оскаре Уайльде. Мы постарались как-то сгруппировать и объединить ваши вопросы, дорогие читатели, и ответить на них цитатами из рецензий театральных критиков на “Саломею” Виктюка.
– О чем спектакль?
Художник и время – вот истинная тема спектакля Романа Виктюка “Саломея”. Легенда о жестокой царевне-танцовщице – метафора трагического конфликта, переломившего жизнь одного из интереснейших писателей рубежа XIX-XX веков. Ханжеский и циничный судебный процесс – расправа посредственности над художником, чья слава на многие годы пережила судей.
Виктюк видит Уайльда глазами любящего и сострадающего художника, глазами собрата. Эпиграфом к сцене суда над Уайльдом в спектакле Виктюка вполне могла бы служить начальная строка сонета Игоря Северянина, посвященного английскому гению: “Его душа – заплеванный Грааль”.
Виктюк отказывается и от сколько-нибудь исторически правдоподобного воспроизведения библейской истории о Саломее, и от очередной реконструкции суда над Уайльдом. Виктюк творит игру об Оскаре Уайльде, создавая особое поэтическое пространство, ставшее, кстати, отличительным признаком стиля Виктюка. В этом пространстве мысль может прихотливо блуждать по цепям ассоциаций, сочетая самые разные исторические эпохи и культурные знаки. Поэтому воинство Ирода вполне может быть одето в пластиковые одежды, Обри Бердслей соседствует с Рихардом Штраусом, искренние до боли интонации – с едкой беспощадной иронией.
– Какова основная тема спектакля? Есть ли в нем сюжет? Говорят, что весь спектакль – сплошь пантомима, музыка и танец… Правда ли, что все женские роли в спектакле играют мужчины?
Спектакль соткан из двойственности, игры смыслов, парадоксов сходств и противоположностей. Он ошеломляет красочной зрелищностью, музыкальными контрастами, танцевальной пластикой, чувственностью, ритмами… Однако все перечисленное – результат режиссерского расчета сценического действия, для которого содержание – всего лишь каркас, по креплениям которого бегут, блуждают и загораются внезапные огни…
Виктюк посвящает постановку магической и зловеще оборачивающейся теме страсти. Он высвечивает ее в далеких эпохах, поворачивая разными гранями, подменяя женское начало мужским, мужское – женским. Говорить о страсти сегодня, избегая выспренности, можно скорее средствами не драматического, а пластического искусства, поэтому “Саломея” – хореодрама. Очевидно, избегая ложной патетики, Р.Виктюк отказался от декламации. Голоса актеров, звуча приглушенно, интимно, вносят ощущение раскаленного прерывистого дыхания.
В этом спектакле Р.Виктюк играет гранями смыслов, меняя крик на шепот, действие на описание, женское на мужское, трансформируя видимое. Случай Саломеи – Д.Бозина – беспрецендентен, не в том, что он играет женскую роль. В истории театра мужчины не раз играли женщин. Но воплотить женское начало, природу экстраординарной страсти, оставаясь в мужском естестве, так, что женское просвечивает сквозь мужское, – тут оказывается достигнута высочайшая мера лицедейства. Даже в знаменитом Танце семи покрывал, которым женщина говорит мужчине, что она в его власти, исполняемом по требованию вожделеющего к падчерице Ирода, Саломея – Д.Бозин олицетворяет не танец-соблазн, а танец-одержимость с внезапностью ускоряющегося бега и рублеными взмахами рук…
– Сложен ли спектакль для зрительского восприятия? Можно ли взять с собой детей? Может быть, стоит до спектакля прочитать пьесу Уайльда?
Виктюк давно не показывал публике таких формально безупречных работ. “Саломея” стала настоящим театральным событием (тогда как предыдущим подобным по уровню мастерства и по значению событием в биографии Виктюка были “Служанки”).
Роман Виктюк создал Мистерию, поместив под названием пьесы “Саломея” подзаголовок “Странные игры Оскара Уайльда”. Спектакль непрост для восприятия. Хорошо бы зрителю знать и Евангелие, и творчество Уайльда, и иметь опыт сопереживания современной постановочной практике. “Саломея” Виктюка – праздник для любителей литературных и исторических аллюзий, стихийных фрейдистов и, разумеется, театралов.
Борец с буржуазной моралью, Уайльд в своей крамольной пьесе отдал роль Саломеи женщине. Виктюк поручает ее мужчине. И выигрывает!
В заключение хочется сказать, что в спектакле много музыки и танцев, с удивительной точностью передающих атмосферу древнего царства Иудеи, грандиозные красочные декорации, стилизованные костюмы. Состав труппы 23 человека, в главных ролях: Дмитрий Бозин, Людмила Погорелова, Николай Добрынин.
