Наш седьмой фестиваль «Образы России» оказался одним из самых сложных, хотя я очень надеюсь, что зрители этого не заметили. Незадолго до начала фестиваля выяснилось, что ожидаемые гости – Сергей Мирошниченко и Мария Миро – посетить нас не могут. А приехавший гость, режиссер Андрей Грязев, по недоразумению оставил диски с фильмами, которые вместе с ним отправили из Москвы специально для демонстрации на фестивале, в Остинском университете, а сам, согласно расписанию, улетел на следующую встречу со зрителями в университете Texas Tech в Лаббок.
Но на этом неожиданности не закончились: перед самым показом работы Андрея Грязева «Завтра» в Хьюстоне герои фильма – участники группы «Война» стали посылать нам угрожающие письма с требованием отменить показ ленты.
Фестиваль был под угрозой срыва! Однако по счастью все разрешилось: вместо неприехавших гостей нас посетила режиссер Ксения Адамович, которая принимала участие в создании фильма Сергея Мирошниченко «Рожденные в СССР», да и диски нашлись – сотрудники университета в Остине успели переслать их нам в Хьюстон.
Несмотря ни на что, фестиваль прошел замечательно. Фильмы были показаны в пяти техасских городах. A зрители старшего поколения, которым трудно добраться к нам в Русский центр, увидели фильм «Горький вкус свободы» в Доме Голдберга. Мы очень рады сотрудничеству с нашими замечательными партнерами в местных колледжах и университетах. В этом году к ним прибавился еще один университет в Лаббоке. Фестиваль по-прежнему поддерживают наши спонсоры: Генеральное консульство Российской Федерации в Хьюстоне, Сингапурские авиалинии, Фрост-банк, ТМК-IPSCO, князь Петр Галицын с супругой, доктор Инна Шпац, брокер по недвижимости Елена Вандерлик – огромное им спасибо. И конечно, отдельная благодарность нашим дорогим добровольным помощникам – Игорю Александрову и Элизабет Витакер.
София Гринблат
РЕЖИССЕР АНДРЕЙ ГРЯЗЕВ: «БОЛЬШЕ ВСЕГО Я ЛЮБЛЮ СМОТРЕТЬ МУЛЬТИКИ!»
Режиссер Андрей Грязев приехал на Техасский фестиваль «Образы России», чтобы представить свой документальный фильм «Завтра» о скандально известной арт-группе «Война» и встретиться со зрителями. Он побывал в Техасском университете Остина, в Техасском Техническом университете в Лабоке, в Хьюстонском университете, в муниципальном колледже Хьюстона.
Показ фильма в Техасе предваряли предупредительные письма лидеров арт-группы, присланные на адрес Русского культурного центра «Наш Техас». Известно, что они остались недовольны картиной Грязева, и дважды с ним судились в надежде запретить демонстрацию картины или хотя бы получить денежную компенсацию за моральный ущерб.
Однако режиссер нас уведомил в том, что все необходимые документы, доказывающие законность демонстрации картины, у него имеются. А мы же, в свою очередь, гадали, какое наказание со стороны агрессивно настроенных участников арт-группы, скрывающихся нынче в Западной Европе, может нас постигнуть: то ли запустят в Русский культурный центр тараканов, как они делали во время своей акции «Тараканий суд», или нарисуют на нашем здании фаллос, какой они нарисовали в Питере на Литейном мосту напротив здания ФСБ. Отрадно было лишь то, что помещение центра не столь велико, и фаллос не будет таким уж гигантским.
В самый разгар фестиваля Андрей Грязев встретился с нами и рассказал о своих героях, о фильме и о многом другом.
Как вы прокомментируете письма участников арт-группы «Война» с требованием запретить показ вашего фильма?
В этом мире свои законы, свои интриги. Когда я снимал фильм, я абсолютно адекватно понимал законы, по которым они живут. Это правильно и умело сделанная провокация.
Хорошо, что фильм был показан, несмотря ни на что, и на него пришло много зрителей. Ожидали ли вы, что такое количество людей заинтересовалось вашей работой?
Об этом не задумываешься, это всего лишь цифры. Премьера картины состоялась на фестивале в Берлине год назад, в день моего рождения (мне тогда исполнилось 30 лет). Помню, были огромные очереди и полный зал. И там было все: гнев и разлука, измена и любовь. Неожиданно твои герои (участники арт-группы «Война» – прим. ред.) выступают против тебя, организаторы фестиваля думают, чью сторону принимать… И ты понимаешь, что это твой ребенок, который уже живет, а они думают – делать ли «аборт», и наступает жуткая паника. В нашем мире даже свое собственное творение нужно постоянно защищать.
Какое впечатление у вас осталось от Техаса?
Я здесь всего несколько дней, но такое ощущение, что уже месяц: везде побывал, все посмотрел. Банально сказать, что ощущения самые положительные. Судя по всему, надо мне моего сына готовить к тому, чтобы он учился в таких условиях. Здесь жизнь и обучение сплетены вместе, а в России происходит выживание ради обучения – постоянно возникают какие-то препоны.
Особенно меня поразил первый же город, в который я попал – Остин. Огромнейший университет, библиотека, в которой можно посмотреть старинные рукописи. И никто не кричит: «Не трогайте руками! Где ваш студенческий?» Ты ходишь свободно и дышишь всем этим – это потрясающе.
А что касается моего отношения к фильму… Когда фильм «отпускаешь», он живет своей жизнью, его показывают на фестивалях. Я от него уже давно отошел, потому что это снимал другой человек – мое прошлое «я». За прошедший год у меня произошло столько всяких событий.
«Завтра» у вас уже наступило?
Да, произошел пересмотр, анализ. И когда меня спрашивают, хочу ли я делать еще один фильм о современном искусстве и политике, я отвечаю, что нет. Это уже неинтересно. Я уже раскрыл для себя эту тему, зачем топтаться на месте? Есть и другие темы. Мы обсуждали фильм с Игорем Александровым (членом совета директоров Русского культурного центра), и он сказал интересную вещь: если бы в 19-м веке была бы такая же техника, такие же камеры и снимали бы народовольцев, первых революционеров – были бы те же самые провокации, конспиративные квартиры. Ничего не поменялось, история ходит кругами!
Эта идея и в фильме заложена. То, что делает арт-группа «Война», «Pussy Riot» и некоторые представители нашей оппозиции – это правильно и умело сделанная провокация. Если власть на них не ответит, она покажет свою слабину, а если ответит и прореагирует, покажет волчий оскал. В любом случае они все проигравшие. Провокация вроде как продвигает нас куда-то, но это лживое, ошибочное представление. С точки зрения истории это ничего не меняет.
На какую тему тогда будет ваш следующий фильм?
У меня есть два проекта – документальный и игровой. Сейчас я хочу снять игровой фильм, работаю над сценарием.
Как публика в Техасе воспринимала ваш фильм?
Так как публика здесь мировая, интернациональная, каждый воспринимает это через свое воспитание, со своим национальным колоритом. И поскольку зрители в зале разных национальностей, единого духовного порыва я не чувствовал – реагировала публика достаточно сдержанно. Наши соотечественники наоборот реагируют очень бурно, делятся своими соображениями. Обычно, что бы мне ни говорили о фильме, я отвечаю: «Вы совершенно правы!»
И таким образом обезоруживаете собеседника. А вас не смущает, когда некоторые зрители уходят с просмотра?
Многие режиссеры не могут сидеть на своем фильме: ходят вокруг кинотеатра и нервно курят или сидят у выхода из зрительного зала и смотрят: «Надо же, еще один вышел!» Я в таких случаях смотрю на часы: человек вышел через час. Он просидел целый час! Он потратил час, а ведь мог потратить его на какие-то развлечения. Значит что-то его держало!
Что вы сами смотрите в свободное время?
Вообще-то я люблю мультики. Показал своему 3-летнему сыну всего Миядзаки (Хаяо Миядзаки – японский режиссёр-аниматор). Я кормлю его и понимаю, что вместе с ним, забыв обо всем, смотрю на экран. Наша мама пошла работать, я даю частные уроки по фигурному катанию по утрам, а по ночам пишу сценарий. Поэтому я выполняю также и функции няни. Отвожу ребенка на тренировку – мы поставили его на коньки. Вся моя жизнь, больше 25 лет, прошла на льду. И вот сижу я на трибуне и смотрю на сына, который упал, и теперь лежит, смотрит, как работает заливочная машина. Потом веду его в садик, забираю и смотрю с ним Миядзаки. А недавно он посмотрел мультфильм «Рататуй», и теперь он разбирается в кулинарии. У него очень интересное мышление, я иногда удивляюсь, откуда он черпает свои идеи.
Кстати о родителях и детях. Многие, кто смотрели картину «Завтра» – в ужасе от отношения участницы арт-группы Натальи Сокол (Козы) к ребенку, которого она называет Каспер Ненаглядный. Вы в своих интервью настаиваете, что она хорошая мать. Вы действительно так считаете? Какая мать с ребенком на руках ворует продукты в магазине и ходит на политические акции?
Я не настаивал на этом никогда, я специально кучу эпизодов вставил противоречивых. Плюс отношений Каспера с мамой в том, что они неразлучны, незразрывны, это единое целое. Но в чем-то это ошибка, в чем-то погибель, потому что человек живет в социальном мире, и задача каждого родителя попробовать вписать ребенка в социальную среду. Правда, я тоже не чувствую себя вписанным в общество.
Но вы пока не воруете в магазинах, как участники группы.
Нет. Но после полутора лет, проведенных с участниками группы, когда я захожу в магазин, сразу вижу, куда повернуты камеры, где «слепая» зона, недоступная для видеопросмотра, и что охранник на входе решает кроссворд.
Беседовала Динара Гутарова
