«Глухой глухого звал к судье глухому»
А.С.Пушкин
Я только что прочитал книгу современного американского писателя Филипа Рота (Philip Roth) «Тhе Humane Stain». На русский язык ее лучше всего перевести как «Людское клеймо».
Попала она мне в руки необычным путём, о котором следует рассказать вкратце. У меня есть друг всей моей и его долгой жизни. Он живёт в Москве, очень знаменитый, актер кино и театра, народный aртист России, поэтому я не стану называть его имени. Мы с ним постоянно общаемся и встречаемся при любой возможности.
Однажды, прочитав мою статью об американском либерализме, который, по моему мнению, ведёт страну к развалу, он резко не согласился с моей отрицательной оценкой affirmative actions. Он, как всякий либерал, хотя и очень умный, полагал, что правительство страны обязано обеспечивать всеобщее равенство и благополучие буквально всех граждан, вне зависимости от их вклада в общественное дело, их способностей и желания работать. Я же пытался доказать ему, что реализация этой утопии уже не раз в истории приводила к уравниловке вместо равенства, к всеобщему неблагополучию и жестокой диктатуре. Мы до того разошлись в этом, что несколько лет старались избегать разговоров на любую социальную и тем более расовую тему. Какое-то время мы даже перестали регулярно звонить друг другу, оба испытывая серьёзное неудобство, от того что приходилось тщательно избегать даже намёка на предмет спора и выбирать слова, прежде чем произнести их.
Потом всё утряслось, старая дружба и уважение возобладали, и мы продолжали общаться, как и прежде. И вдруг недавно он звонит мне, не заставши меня дома, звонит снова и снова. Я даже испугался, не случилось ли чего с ним и его семьёй. И вот мы говорим по телефону.
Он прочитал книгу, названную мною выше, и очень хочет, чтобы и я прочитал её и обсудил с ним. Он добавил, что теперь наконец понял мое отношение к либералам и нынешнему нашему президенту, который ранее ему очень нравился. Я прочитал её. О чём же эта книга?
Старый университетский профессор, заведующий кафедрой классических языков, античного театра и литературы неосторожно спросил на лекции после двух недель с начала семестра: «Существуют ли во плоти две студентки, числящиеся у меня в списке, или это бесплотные духи? Я ни разу не видел их на моих лекциях». Студентки, которых профессор не видел ни разу, немедленно объявились. Но не для того, чтобы изучать латынь и греческий, наслаждаясь Гомером и Софоклом. Они объявились, чтобы начать скандал, обвиняя профессора в расизме. Обе они были чёрные и помнили из рассказов их бабушек, что расисты Юга называли их иногда на тамошнем слэнге духами, что пятьдесят лет назад у них соответствовало слову ниггер. Профессор резонно отвечал, что он не имел понятия о втором, давно устаревшем оскорбительном для негров значении этого невинного слова. Что он вообще не знал, какой расы его студентки, ибо ни разу их не видел. Весь университет знал профессора с начала его карьеры в течение тридцати лет. Знал, что он первым в университете, будучи заведующим кафедрой, взял на работу чёрного преподавателя, сделавшего впоследствии докторскую диссертацию под его руководством. Знали также, что профессор еврей и одного этого было достаточно, чтобы снять с него эти нелепые обвинения. Но все оказалось еще сложнее.
На самом деле профессор был очень светлокожим, зеленоглазым чистокровным негром. Он был необыкновенно талантливым учеником в школе, превосходным спортсменом и когда пошёл в 1944 году в армию, где его никто не знал, то написал в анкете «белый». Его облик не вызывал подозрений. Мало ли у кого тёмные курчавые волосы и смуглая кожа при зелёных глазах. У еврея, например. Так он и стал евреем, решивши, что будучи белым, он легко достигнет при своих способностях любых высот, на которые решит подняться. Так и случилось. После войны успешное поступление и окончание университета, аспирантура, защита диссертации и тридцатилетняя карьера университетского учёного-профессора.
Будучи несгибаемо целеустремлённым, он сознательно женился на смуглой, курчавой еврейке, с тем чтобы его дети ни в коем случае не были приняты за афро-американцев. Он навсегда порвал с родителями и всей многочисленной роднёй. Но времена меняются, и то, что раньше могло служить помехой в карьере, теперь бы сильно ему помогло. Афро-американцы стали классом-гегемоном, если вспомнить марксистскую терминологию. Дело было в начале 90-х годов. И это его погубило.
Ситуация из ряда вон пикантная и абсурдная. Чистокровный негр, скрывшийся под маской еврея, которую он был уже не в силах снять, был обвинён его же соплеменницами в расизме и ненависти к чёрным. Все его доводы утопали в примитивной ненависти двух юных негритянок к белым. Притом совершенно необоснованной, по крайней мере к этому профессору. Доказательств его расизма не требовалось. Достаточно слухов, наветов и догадок. Будешь требовать доказательств – самого назовут расистом, и это конец карьеры. Самое выгодное – нападать!
Началась травля по всем законам либеральной профессорской корпорации. Даже те, кто сочувствовал профессору, отказались его защитить, ибо знали, что и их затравят, как зверя в лесу. Даже его чёрный протеже, обязанный профессору своим успехом, сказал, что не может выступить в его защиту. Жена профессора, тоже преподавательница университета, яростно кинулась на его защиту. Но и её доводы разбивались о глухую стену страха или непроходимой глупости. Такие случаи бывали и в других университетах, и все они кончались однозначно. Кажущегося нарушителя корпоративной этики изгоняли с работы и/или доводили до инфаркта. И зависть тоже играла здесь не последнюю роль. Кончилось трагедией. Жена профессора, здоровая, атлетического сложения шестидесятилетняя женщина сгорела за несколько дней, несчастная женщина умерла от кровоизлияния в мозг. Её мужа-профессора выжили, а её убили. Да и ему недолго оставалось жить. Это основная канва книги.
В ней есть много интересных побочных коллизий. Как интересно и страшно следить за обычной подлостью человеческой, когда она соединена с показным благородством и стремлением «вывести на чистую воду старого развратника и сексиста», коим 72-летний благородный профессор отродясь не был. Всё было пущено в ход. Расист, сексист, старый развратник, женоненавистник! Книга написана мастерски и заслуживает того, чтобы быть прочитанной.
Эта книга в точности соответствует двум случаям, произошедшим в моём университете. Моего приятеля, Ирвинга Ротмана, профессора английского языка и литературы, американца в третьем поколении коллеги довели до инфаркта и многих месяцев тяжелого выздоровления, разбираясь в аналогичном заявлении полоумной студентки-феминистки. Эта активистка усмотрела в лекции весьма немолодого профессора Ротмана о пьесах Шекспира явный сексизм и потребовала удаления заслуженного, пожилого человека из университета. Что такое сексизм, никто не знает и теперь, однако все знают, что быть сексистом очень плохо. Идеологически мы все очень хорошо натасканы. Декан собрал комиссию по расследованию этого дела, вмешался и президент университета. Шестимесячный разбор довел моего приятеля до инфаркта. В любом университете Америки, вместо того чтобы выгнать взбесившуюся от мужского невнимания фурию из заведения, создают комиссии, ибо в противном случае идиотка возбудит в суде иск о нарушении прав человека и безусловно выиграет его. А ректор или президент университета навсегда простится с преподавательской работой.
Во втором случае более комическом, чем трагическом, мой коллега и приятель немолодой уже профессор механики Исаак Кунин, эмигрант из СССР по российской привычке, галантно открыв дверь, пропустил вперёд свою коллегу по кафедре. Получился жуткий скандал с тем же обвинением в сексизме. Женщина орала на всё здание, что она не потерпит такого унижения, что у профессора нет никакого права считать её слабым полом, что теперь не XIX век, и она его в тюрьме сгноит. На крик сбежались люди. Бедный Исаак не знал, что делать. Но его коллеги американцы повели себя благородно. Они объяснили старой даме, взбесившейся от мужского равнодушия к ней, что профессор русский, недавно в Америке и не знает всех либеральных тонкостей американского студенческого городка. Скандал удалось погасить, и Кунин доработал в университете еще 15 лет до выхода на пенсию, в ужасе шарахаясь от любой встречной женщины на улице и в супермаркете.
Но и это ещё не конец моей повести об опасном американском либерализме. Мы с женой были изгнаны из дома упомянутого профессора Ротмана, когда однажды в застольной беседе у него дома сказали, что здоровый человек должен сам о себе заботиться. Что мы-то на своей шкуре знаем, что такое «забота государства о простом советском человеке». Что в Америке слишком поощряют бездельников и позволяют миллионам здоровых, молодых людей (главным образом чёрных) жить за наш счёт и рожать десятками детей, не потрудившись научиться даже читать. Старшие Ротманы соответствующими минами дали нам понять, что мы совершили чудовищную бестактность. Две его юные дочери злобно накинулись на нас, обвиняя нас в расизме, фашизме и прочих грехах. Особенно вопили они о правах человека, о которых я до сих пор не имею чёткого представления. Больше нас обедать не приглашали, и дружба моя с Ирвингом закончилась. Он так и остался либералом даже после инфаркта и обвинения его в сексизме. Ничему он не научился! И так вся Америка.
Справка: Филип Рот – лауреат Пулитцеровской премии (1998) и премии Франца Кафки (2001). Книга «Людское клеймо» была написана в 2000 году, а в 2004 переведена на русский язык. В 2003 году был снят фильм «The Human Stain», который в русском варинате называется «Запятнанная репутация». Режиссер фильма Роберт Бентон, в ролях: Энтони Хопкинс, Николь Кидман, Эд Харрис, Гэри Синиз, Венворт Миллер, Джасинда Баррет, Хэрри Дж. Ленникс, Кларк Грегг.