ИСТОРИЯ, ПРОШУ, НЕ ПОВТОРЯЙСЯ!

Михаил Болотовский

bОсень 1941 года, северо-западный фронт. Майор Лев Копелев, лежа в окопе буквально в ста метрах от немцев, кричит в громкоговоритель: «Германские солдаты, сдавайтесь! Мы, верные интернациональной солидарности и рабоче-крестьянскому братству, гарантируем вам жизнь, горячую пищу и теплое жилье! Да здравствует свободная от Гитлера Германия!»

Шквальный огонь, рядом рвутся гранаты, а он кричит все громче и выразительней. Этот человек оставил замечательный след в европейской, мировой – но только не русской истории. Выдающийся правозащитник, ученый, писатель, гуманист. В России его знали единицы. Следователи, которые шили ему дело, зэки, вместе с которыми он сидел. А в Германии, куда он в итоге перебрался, его просто боготворили.

Черный майор – идеалист

Лев Копелев родился в 1912 году в Киеве, в семье агронома. С детства страстно мечтал о справедливом и счастливом обществе, где человек человеку – друг, товарищ и брат, а не волк. Стал очень активным комсомольцем, потом вступил в партию – и фанатично верил в коммунистические идеалы.

Копелев закончил филфак Харьковского университета, потом Московский институт иностранных языков, занимался научной работой и преподавал. Когда началась война, он немедленно записался добровольцем и ушел на фронт. Поскольку немецкий знал в совершенстве, его отрядили заниматься пропагандой. Сам Лев Зиновьевич глубоко верил, что немцев можно обратить силой слова в интернационалистов. И делал это очень талантливо и ярко, был награжден многими орденами и медалями. Фашисты прозвали его «черным майором» и назначили крупную сумму за его голову. Еще бы: после выступлений Копелева немецкие солдаты сдавались в плен целыми полками…

А потом – категорически резкий поворот в судьбе. Весной 1945 года опытный политработник Копелев, наплевав на знаменитую фразу Эренбурга, что «хороший немец – это мертвый немец», начинает защищать мирное немецкое население от грабежа и насилия. День Победы он встретил в Бутырке, а вскоре был на десять лет отправлен на зону за «проявленный буржуазный гуманизм и жалость к противнику». Причем хорошо отделался, по такой статье могли дать расстрел.

При этом единственный брат Копелева погиб на фронте, а дедушку, бабушку, тетю и дядю фашисты расстреляли в Бабьем Яру. Кстати, в «шарашке» Марфино Копелев впервые встретился с Александром Солженицыным и стал потом прототипом Рубина из романа «В круге первом».

Есть хочешь? Пошли на кухню!

И в тюрьме, и в лагере Копелев вел себя потрясающе достойно. Освободившись, много писал, переводил, читал лекции в Библиотеке иностранной литературы. Восстановился в партии, работал старшим научным сотрудником в Институте истории искусств. И, представьте, еще глубоко верил в учение Маркса-Энгельса- Ленина.

Когда хрущевская оттепель закончилась, Копелев без страха подписывал письма протеста против преследования инакомыслящих, выступал в немецкой печати со статьями, предупреждающими о скором возвращении идей сталинизма в России. Переломным стало его выступление против сталинистов на партсобрании в Союзе писателей в марте 1968 года. Тогда Копелев сказал, что реабилитация Сталина равносильна реабилитации Гитлера. Секретарь московского горкома партии потребовал немедленно отречься от этих слов, Копелев категорически отказался. Разумеется, его опять исключили из партии, уволили со службы, запретили печататься.

Чтобы выжить, Копелеву пришлось заняться написанием кандидатских диссертаций за литературоведов с Кавказа. А в его окна бросали камни, и большинство знакомых при встрече отворачивались. В ноябре 1980 года по приглашению своего друга, знаменитого писателя Генриха Бёлля, Копелев с женой выехал на год в Германию. Надеялись вернуться, но вскоре их лишили советского гражданства – «за поведение, недостойное советских граждан». Копелев обосновался в Кельне в скромной квартирке на Neuenhoffer 41, которую супруги называли «копелевкой». Каждого, кто переступал порог квартиры, неизменно встречали словами: «Есть хочешь? Пошли на кухню!» А гости были интересные – видные европейские политики, художники, философы и избранные наши граждане, которым дозволялись некоторые вольности, – Окуджава, Евтушенко.

Война и мир, который страшней войны

В Кёльне Копелев затеял грандиозный вуппертальский проект, решив описать историю тысячелетних русско-немецких связей. Русские глазами немцев, немцы глазами русских. От эпохи Киевской и Новгородской Руси – до первых десятилетий XX века. Проект получил официальную поддержку немецкого правительства, хотя среди маститых ученых-экспертов были и скептики: на такую огромную, небывалую задачу нужны не только десятки миллионов марок, но и десятки лет. Но неунывающий Копелев очень быстро собрал потрясающую команду: историки, литературоведы, этнографы, философы. Результат: десятки томов исследований, которые считаются одним из самых выдающихся научных достижений в гуманитарной сфере. Сам Копелев задачу видел в том, чтобы помочь по возможности преодолеть вражду между нашими народами, поскольку ненависть к чужим «угрожает существованию целых наций и всего человечества». Оставаясь идеалистом, он мечтал о времени, когда люди во всем мире выучат трагические уроки истории на пятерку и станут на порядок добрее и человечнее.

Войну он забыть не мог до самых последних дней. «То, что происходило в лагерях уничтожения, даже не назовешь озверением, – говорил Копелев, – звери не так жестоки. И не только в Германии происходило чудовищное «расчеловечивание» людей. Я же был в советском лагере и видел, что там творилось. У Пастернака об этом очень хорошо сказано в «Докторе Живаго». Он считает, что начало было положено в годы мировой войны. Тогда были разрушены все представления о добре и зле, идеалы просвещения, идеалы гуманизма; человекоубийство стало обыденным, заурядным делом. Это и я начал понимать на фронте, а потом в тюрьме, в лагере». А через много лет, в статье «Умершие приказывают жить долго!» Копелев чеканил выстраданное: «Победа, одержанная Советской Армией над вермахтом, привела как к крушению тоталитаризма гитлеровского, чего он, разумеется, заслуживал, так и к незаслуженному триумфу тоталитаризма сталинского». Как говорится, ни прибавить, ни убавить.

В Германии про гуманиста, писателя, мыслителя Льва Копелева знают сотни тысяч простых людей. А в России пока – сотни. Может, просто время еще не пришло.
Да, кстати: а за эту фразу в современной России можно запросто схлопотать «двушечку».