Юля Сердюкова, продюсер фильма «Евромайдан. Черновой Монтаж» о неожиданной поездке в «штат ковбоев», где она не встретила ни одного человека в характерных сапогах и шляпе, а также про «трудности перевода» между Русским культурным центром и украинской диаспорой в Техасе.
Это была первая в моей жизни поездка в США и вторая – на другой конец земного шара. Так получилось, что первый (и на сегодняшний момент единственный) американский штат, который я посетила, стал скандальный и амбициозный Техас. Поэтому прошу все глубоко субъективные впечатления, приведенные ниже, списывать на десинхроноз (jetlag) и культурный шок.
А началось все так: я получила письмо с просьбой разрешить показ фильма «Евромайдан. Черновой монтаж», одним из продюсеров которого являюсь, в рамках фестиваля «Образы России», который уже много лет подряд организует Русский культурный центр «Наш Техас». Моментальный отказ был предотвращен двумя соображениями: 1) если эти люди хотят показать «Евромайдан», значит нам по дороге; 2) Виталий Манский, режиссер и директор «оппозиционного» российского фестиваля «Артдокфест» – а именно на него ссылались техасцы – не порекомендовал бы нас кому-попало. Мы посовещались с коллегами и сошлись на том, что главная задача создания нашего фильма была и остается – делиться наши видением (под «нами» я имею ввиду 10 режиссеров, 3 продюсера и остальных людей, которые работали над кинолентой) украинской революции, поэтому не будем упускать ни одной возможности. А чтобы пообщаться со зрителями лично, в Америку вместе с фильмом отправилась и я.
Хьюстон встретил меня температурой +30 C° в конце октября, фантастическими дорожными развязками (помните второй сезон «True Detective»?), сияющими небоскребами, бесконечным потоком машин на дорогах и … апокаллиптическим отсутствием людей на улицах. Выяснилось, что этот молодой город (основанный всего в 1836 году) совсем не приспособлен для пешеходов – там почти отсутствует инфраструктура общественного транспорта, и тротуары имеются не везде. Мой план провести единственный свободный от кинопоказов день, гуляя по городу, вызвал удивление и вежливые улыбки у местных жителей. В результате я провела много времени на пассажирском сидении рядом с сотрудницами «Нашего Техаса» и другими добрыми людьми, которые показывали мне Техас и доставляли к месту показов фильма. Во время поездки мы много говорили, и эти разговоры стали для меня не менее весомой частью культурного шока, чем то, что я видела сквозь лобовое стекло.
В одной из таких автомобильных поездок София Гринблат, директор центра «Наш Техас», а также главный редактор одноименной русскоязычной газеты, рассказала мне свою историю. София родом из Винницы, по профессии инженер, в Штаты переехала в начале Перестройки с мужем, сыном и годовалой дочкой, не имея никаких договоренностей о работе и даже не умея водить автомобиль. Вскоре она уже работала по специальности, а позднее в свободное время начала издавать газету «Наш Техас». Постепенно газета и культурная деятельность вокруг нее стали основной работой Софии, а любовь к документальному кино и идея организации фестиваля пришли от желания узнать, как живется людям в другой части света, которую она покинула, через человеческие истории, а не из новостей. За последние годы гостями фестиваля были уже упомянутый Виталий Манский, знаменитая Марина Разбежкина, кое-кто из её учеников и многие другие интересные режиссеры. Фильмы обычно демонстрируются в университетах штата, иногда устраивают дополнительные показы в кинотеатрах. Кроме нашего фильма, в программе этого года был фильм «Вместе» Дениса Шабаева (прошлогодний победитель главного конкурса Docudays UA) и «Музей «Революция» Наталии Бабинцевой. Что ж, мы оказались в чудесной компании, и это был еще один хороший знак.
Между тем парадоксальный лингвистический диссонанс не давал мне покоя, и во время того же автомобильного разговора я спросила Софию, как ей, родом из Украины, работается в организации под названием «Русский культурный центр». Похоже мой вопрос вызвал такое же вежливое недоумение, как моя идея прогуляться по городу пешком. Название центра и название фестиваля были выбраны много лет назад. За эти годы они обросли своей аудиторией и менять их не имеет никакого смысла. К тому же вокруг культурного центра собираются местные американцы, выходцы из разных стран, из бывших республик Советского Союза, в том числе русскоговорящие украинцы. Кое-кто из них с начала революции и войны в Украине перешли к более тесному общению с украинской (подчеркнуто украиноязычной) диаспорой, но многие остались. Взгляды большей части русскоязычной общины вполне адекватные: как свидетельство этого, публикации в газете «Наш Техас» в поддержку Украины. Как выяснилось, взвешенность взглядов русскоязычных техасцев сбивает с толку не только меня. Последним штрихом в нашем разговоре стали такие слова Софии: «Российское консульство в Техасе, естественно, не поддерживает наши проукраинские статьи в газете, а украинская диаспора с нами даже разговаривать не хочет из-за нашего названия. Вот так и живем».
С представителями украинской общины Хьюстона мне удалось познакомиться после показа фильма в одном из лучших кинотеатров города, организованного совместно с Советом по международным делам (World Affairs Council). Среди них были молодые женщины, которые переехали в международную столицу нефтегазовой отрасли после окончания Ивано-Франковского университета нефти и газа и теперь проектируют бурение скважин на юге США, и представители украинской эмиграции в третьем поколении, чьи бабушки и дедушки бежали от советской власти еще в начале прошлого столетия. Несмотря на очевидное напряжение в отношениях представителей двух общин, мы все-таки завершили вечер за одним столом. Осмелюсь предположить, что сам фильм, интересный разговор в зале после него (говорили в основном о теперешней войне, и, как выяснилось, почти все присутствующие в зале были на одной стороне), а также тот факт, что я, гостья фестиваля – двуязычная киевлянка, смогли объединить всех порядочных людей, независимо от их культурной принадлежности хотя бы на один вечер. По-моему только ради этого имело смысл лететь за океан.
Следующий день и вечер я провела в компании семьи Михайла и Лидии Бондар-Балагутрак – украинцев, родившихся уже в США. Лидия – художница, чьи выставки проходят по всей стране. Её острополитические работы связаны с болевыми точками нашей истории – голодомором, Чернобылем, событиями последних лет. Михайло – в прошлом директор нефтеперерабатывающего завода. Вместе они необыкновенно интеллигентная и приятная семья. В течение одного дня пан Михайло показал мне (в основном из окна автомобиля) пол-Техаса: Хьюстонский Медицинский центр (один из крупнейших в мире), Университет имени Райса (один из престижнейших частных вузов США), Хьюстонскую «нефтехимическую долину», бедные мексиканские кварталы на окраинах города, остров Галвестон (когда-то центр работорговли на юге страны) и, в конце концов, знаменитый космический центр НАСА имени Линдона Джонсона. В машине мы много говорили, и не только об истории штата и города, но и об отношениях с российской общиной.
Михайло и Лидия говорили о том, что некоторые американцы до сих пор воспринимают Украину как часть России, а поэтому так важно избегать подобных «недоразумений», как показ украинских фильмов под эгидой Русского культурного центра да еще в рамках фестиваля «Образы России» даже при самых хороших намерениях его организаторов; о важности правильного написания украинских названий на английском языке (как например, Kyiv, а не Kiev) по той же причине; о фантастических коллажах пани Лидии в статьях техасских газет, посвященных революции и войне в Украине, о их первой поездке на историческую родину с гуманитарной помощью в 90-х и о многом другом. В их рассказах чувствовалась боль поколений, и не сочувствовать им было невозможно.
Переваривая эти разговоры во время разглядывания индустриальных пейзажей юга Техаса из окна автомобиля, я много думала. Об одинаково гостеприимных вечерах в семьях Гринблат и Балагутрак; о том, как обе семьи жертвуют средства на помощь украинским солдатам; как в каждом из них отражается время, в которое они или их родственники покинули Украину, и как одинаково их переживания отличаются от тех, что волнуют сейчас моих соотечественников (тонко, почти незаметно на первый взгляд, и в то же время разительно, как сама Америка отличается от «Старого света»); о том, что каждый из них по-своему прав, и о величайшей культурной бездне, которая их разделяет. И еще о параллельных культурных безднах в вечном конфликте между Западной и Восточной Украиной, который, по мнению многих, сделал возможной теперешнюю войну.
Мне бы очень хотелось рассказать и о других людях, которых я встретила, и другиx интересныx вещax, увиденныx в Америке. Например, о фантастических молодых преподавательницах в Техасском университете в Остине – украинке Оксане и россиянке Марине, которые дружат и одинаково захватывающе рассказывают о восторгах и тревогах жизни в Америке. Об экономическом чуде Техаса и штаб-квартирax Facebook и Google, о капелле Ротко и одной из лучших в мире коллекциях сюрреалистов музея Menil Collection в Хьюстоне, о скелетах всех известных человечеству динозавров на палеонтологической выставке в Хьюстонском музее естествознания, о визите в капитолий Техаса, о штормовом Мексиканском заливе у берегов Галвестона, о поражающих автомагистралях и вкусном местном пиве. Но для этого мне придется написать отдельную небольшую книжку, а мой писательский запал подходит к концу.
Несколько мыслей напоследок. На протяжении последних двух лет команда фильма «Евромайдан. Черновой монтаж» объездила несколько десятков фестивалей документального кино, в том числе и самых престижных в мире, но ни один из них не продемонстрировал важность подобной культурной дипломатии сильнее, чем неожиданная поездка в «штат ковбоев» (к слову, за время моего пребывания там, я не встретила ни одного человека в характерных сапогах и шляпе вживую – только на эпической фреске на автовокзале в Остине). Пусть это звучит наивно, но если документальное кино хоть немного помогает людям объединяться вокруг фундаментальных ценностей, невзирая на культурные и языковые отличия – разве не в этом его главная миссия?
И еще личное. Я никогда особенно не хотела увидеть Америку, а теперь очень хочу еще раз туда вернуться.
