НАБЛЮДЕНИЯ ЗА… или записки с юга Испании

Юлия Нильссон

СОБИРАЯСЬ В ОТПУСК

«Жизнь слишком коротка, чтобы пить плохое вино».
Мудрец

m2Мне повезло. После скитаний по 45 странам мира я, наконец, нашла себе климат по сердцу. Живу теперь на Коста дель Соль, на побережье, которое может похвастаться лучшим в Европе климатом и тремя тысячами часов солнечного света.

Если вы спросите меня, что я делаю здесь, в Малаге, честное слово, я не смогу вам дать точный ответ. Возможно, я скажу, что наслаждаюсь жизнью, будучи влюбленной в энигматический характер самой страстной страны в мире. И добавлю, что больше не представляю себя вне ленивого образа жизни вечного андалусийского лета.

«Que bonito es no hacer nada y luego descansar!» – «Как прекрасно ничего не делать, а после этого отдыхать!»

Я полюбила сидеть на террасе кафе и, никуда не торопясь, пить свою чашечку крепкого кофе с подогретым молоком или, потягивая «Риоху», глазеть на прохожих, которые, в свою очередь, предаются искусству наслаждения жизнью, бесцельно гуляя по улицам (это называется красивым словом «пасео»).

Похоже, что все время ничего не делать тоже надо уметь. Искусство созерцательного образа жизни либо передается с набором генных хромосом, либо приобретается путем упорных, длительних тренировок.

Мудрый Фолкнер когда-то написал: «Серьезность. От нее все наши беды. Я тут понял, что только беспечности мы обязаны лучшим, что в нас есть – созерцательностью, ровным настроением, ленью. Благодаря ей мы не мешаем жить окружающим и сами можем наслаждаться жизнью, есть, пить, заниматься любовью, нежиться на солнце. Нет в жизни большей радости, чем знать, что ты свободно дышишь и живешь в тот краткий срок, что отпущен нам на земле».

Соглашусь, что с центральноевропейской точки зрения все это звучит абсолютной нелепостью. Но вот что удивительно – немного пожив на наших берегах, голландцы, англичане и даже немцы очень скоро сами заражаются этой странной и прекрасной болезнью и начинают предаваться «пороку безделья» с преогромным удовольствием. Европейское представление о счастье в труде претерпевает явные изменения, ибо нега разлита в воздухе, солнце расслабляет закаленный в работе «холоднокровный организм», а тепло провоцирует динамику покоя, которая по некоторым стандартам вульгарно называется ленью. И поверьте, владыкой мира является уже совсем не труд.
Наблюдения – это не только достойное времяпровождение, но и, можно сказать, национальный вид спорта, отлично развитый во всех солнечных странах.

Давайте задумаемся, почему средиземноморский образ жизни называется “здоровым”? Думаете, Испания проводит все свободное время в тренажерном зале? Греция не ест мясо? Турция отказалась от кофе? Южная Франция не пьет вина? Италия подсчитывает калории и контролирует уровень холестерина? Как бы не так! Причина в чем-то ином. И при самом простом сравнительном анализе поведения жителей этих благословенных мест она, эта самая причина, перестает быть загадочной. Не буду навязывать вам свои выводы. Приезжайте, наблюдайте, анализируйте и делайте собственные выводы, не стесняясь.

Отпускники прибывают многочисленными белотелыми толпами, чтобы на недельку погрузиться в совершенно иную жизнь, релаксируя под жарким солнцем и медитируя под шум синей волны. И тут становится очевидной прямая связь между способом проведения каникулярного времени и национальным характером отпускника, а также местом его постоянного проживания, образом жизни и привычками в поглощении пищи.

Позвольте мне поделиться с вами некоторыми субъективными наблюдениями свежесформировавшейся бездельницы, вдохновленными солнцем, морем и пляжным туризмом.

Когда я смотрю на туристов, которых прислала на наши пляжи бывшая Владычица морей, первый вопрос, приходящий в мою рыжую на сегодняшний день голову, звучит так: «Куда англичане складывают свои правила строгой морали, когда они пакуют чемоданы?» Сами опрашиваемые винят во всем плохой британский климат, который влияет на понижение сексуальных желаний на родной земле, но позволяет за пределами метрополии безболезненно следовать правилам игры, принятым столетиями назад. Еще один вопрос остается для меня пока без ответа: «Почему англичане носят в жару эти ужасные нейлоновые футболки?»

Замечено, что отпускная британская молодежь в возрасте от 5 до 25 лет обожает заплетать негритянские косички «дреды» в стиле Боба Марли или Дэвида Бэкхэма периода встречи с Нельсоном Манделой.

Гибрид испанского языка с английскими вкраплениями (и наоборот) в исполнении английских туристов называется spanglish. Прошу поверить мне как лингвисту в отставке, что это забавнее, чем два национальных языка, вместе взятые, и чуть сложнее, чем вспомогательный международный язык эсперанто.

Французский турист постоянно критикует местное вино за недостаточную сухость, но при этом продолжает поглощать его в неимоверных количествах. Французы, как всегда и везде, стильны, элегантны и говорят (если они вообще говорят на иностранном языке) на «около-испанском» с очаровательным характерным акцентом. Они довольно часто приезжают сюда, на Коста дель Гольф, как иногда называют Коста дель Соль, чтобы поиграть в гольф, поэтому обычно бывают одеты в обязательную униформу для пожилых мадам и месье – рубашки «Лакоста». Как правило, это и есть то немногое, что удается сохранить от былой спортивной формы. У меня, как, впрочем, и у многих других, подобная эмблема буржуазного комфорта ассоциируется с пенсионерской идиллией на свежем воздухе.

Шведы заграницей становятся совершенно невыносимы. Они мгновенно теряют свой скандинавский шарм и в первые же часы отпуска забывают об уважении к закону и порядку, которое впитали в детстве вместе с молоком шведской матери. Все то, чем они так гордятся на своей территории, совершенно не проходит в других странах. Находясь в отпуске, шведы водят машины быстрее, пьют больше, кричат громче и дерутся чаще, чем у себя на родине. Молодежь не забывает сделать перед отъездом на родину пару новых татуировок или пирсинг – дань эстетике юрского периода.

Если вы свободная шведская дама 55-65 лет и у вас в наличии имеется трое-четверо подросших внучат, то вам совершенно необходимо вновь почувствовать себя молодой и любимой. Для выполнения этой несложной задачи лучше всего подойдут пляжные спасатели, тренеры спортивных залов или массажисты, желательно, цвета южной ночи. Поэтому десятки шведок постбальзаковского возраста предпочитают нашим берегам поездку на африканское побережье, например, в Гамбию.

Андалусия на сегодняшний день не является местом частых встреч с американцами, но тех, кто сюда каким-то образом залетел, можно довольно легко идентифицировать по огромным майкам, которые никогда не оскверняются прикосновением утюга, и по супермаркетовским джинсам, размером, как они сами шутят, с банковский счет Теда Тернера. Даже здесь, в стране свежей рыбы, овощей и фруктов, американцы привязаны к гамбургерам, чипсам и Кока-Коле.

«А тут, в общем-то, клево. Вау!» – говорит китообразный янки своей не менее крупной жене. Обычно они вместе дружно и весело путешествуют по миру, который, естественно, принадлежит им, и в любой точке земного шара чувствуют себя всегда превосходно, почти как Адам и Ева до известного скандала с яблоком.

В Малаге, на удивление, часто можно обнаружить таинственных исландцев. Я задаю себе вопрос: «Чем же их привлекают эти берега? Их так мало в мире и так много на Коста дель Соль». Возможно, они ищут свое место под солнцем? Наверное, они планируют однажды переехать сюда и начать новую жизнь под менее суровыми небесами? А вдруг они приезжают за фундаментальными знаниями языка кастильяно или классической испанской литературы? Или, быть может, их привлекает культура страстного народа, его обычаи и традиции?»

Нет, нет и нет. Как и все остальные отпускники, они приезжают для того, чтобы по-своему насладиться жизнью в этих краях. Но в отличии от многих, для этого им не нужны горячий песок, теплое море и темпераментные латинские танцы всю жаркую ночь напролет. Рожденные в холодном климате, выросшие в неласковой культуре викингов, они привыкли бороться с ветрами, снегами и лютыми морозами при помощи лучшего в мире оружия. Вы догадываетесь какого? Если нет, то спросите жителя любой сибирской деревни, финна или эскимоса, что лучше всего согревает замерзшее тело и душу. Вам дадут один и тот же ответ (даже не буду подсказывать какой). Мы все являемся рабами своих привычек, поэтому нетрудно догадаться, что именно исландцы делают здесь, в этом раю, где алкогольные напитки порой дешевле минеральной воды.

Очень часто в этот же «клуб по интересам» вступают и веселые рыжие ирландцы. Поначалу Патрики великолепны в своем доброжелательном приятии мира. Но затем, по мере всасывания пинт «Гиннесса» и старого доброго виски в тренированный ирландский мозг, они становятся все более активными патриотами и, наконец, кульминацией вечера может служить их требование немедленно, здесь и сейчас, снять с себя и выкинуть прочь все ненавистное им оранжевое. И не важно, что из модного летом оранжевого цвета на вас только брючки. Долой! И немедленно! Конечно, если вы хотите остаться другом прекрасного изумрудного острова и не испытать на себе приступ патриотического негодования таких дружелюбных еще минуту назад ирландских парней.

Теперь давайте бросим ленивый взгляд на приезжих датчан. В самой Малаге я встречала их в немногочисленном количестве, ибо любимым местом отдыхающих скандинавов, а по совместительству и гей-столицей побережья, является близлежащий Торремолинос. Но с двумя барышнями с родины Гамлета я подружилась именно здесь, в нашем городе, и значит, имела возможность, что называется, на месте углубленно изучать предмет изнутри, эмпирическим путем, погружаясь в него несколько раз в неделю. Мои датчанки, Сесилия и Стина, приехали сюда в отпуск прошлой весной, полюбили эти берега со всей страстностью, доступной скандинавской душе, и остались здесь на целый год. Все свое время девушки проводили … в ирландском пабе «Кельтский крест», играя в карты и болтая о том – о сем по-английски с друзьями и по-датски между собой. Однако при этом они искренне обожали Испанию, считали, что у местного вина есть personality, и находили его лучшим из всего, что создало человечество за последние столетия. Я уверена, что сегодня, находясь в холодной дали, девушки по-настоящему скучают по Испании – по «тапас» с жареными сардинками, по «Дону Симону», маринованным оливкам, чуррос и копченому хамону. Но, я почти уверена, если они смогут купить испанские продукты в крупном датском супермаркете, то, возможно, это послужит им утешением в грустный период разлуки с любимой страной.

Интересно заметить одну любопытную деталь, общую для всех датчан. Находясь в других странах, они постоянно сравнивают все и вся с тем, как это происходит в Дании. Конечно же, нетрудно догадаться, что сравнения идут в пользу «страны Лего и бекона». «Почему испанцы делают это так или этак, а не так, как это делаем мы в Дании (что означает – единственно правильно)?” Недавно я наблюдала в универсаме искреннее недоумение и даже сожаление датского туриста по поводу непривычной его глазу испанской упаковки мяса. Думаю, он позабыл, что «не все так ладно в датском королевстве».

Голландцы в Испании делают то, что они делают всегда и везде во всем мире. Они остаются голландцами и «go Dutch», то есть делят счет. Нет сомнения, что у вас есть шанс встретить их в большом количестве в очаровательных местных ресторанчиках, где они с незаурядным энтузиазмом занимаются точными подсчетами: кто на какую сумму откушал и сколько процентов принесенного счета должен оплатить.

И, естественно, здесь, как и везде, своим поведением они полностью оправдывают любимую на Голландщине поговорку – «Смотреть, смотреть, не покупать». Экономные голландцы всегда знают ответ на вопрос, где сколько стоит чашечка кофе, бокал вина или кружка пива и где дешевле всего можно купить любую необходимую вам вещь. Они официально признаны самой разумно тратящей отпускные деньги европейской нацией. Такой имидж «дорогого стоит», им гордятся и его оправдывают.

Отпуск – идеальное время для немецких туристок гордо демонстрировать свои новенькие целлюлит-открывающие шорты и майки с откровенными призывами почему-то на английском языке, типа «Разыскивается сексуальный мужчина» или «Хочу тебя полюбить». С бешеной энергией они оккупируют с раннего утра окрестные пляжи, к счастью для всего остального человечества предпочитая группироваться вместе на каком-то одном береговом плацдарме. Например, весь пляж местечка Нерха является этаким германским братством, усыпанным большими загорелыми телами. Все фрау, естественно, topless – без верхней, совершенно ненужной детали купальника. У их шумных детей обычно сопливые носы и плохие манеры.

Забавно наблюдать, как восточные немцы пытаются скрыть свою принадлежность к бывшему социалистическому лагерю. Мой знакомый Рольф, директор серьезных образовательных курсов, умный, интеллигентный, достойный во всех отношениях человек, в недавнем прошлом житель Франкфурта, никогда не упомянет тот малозначительный факт, что речь идет о Франкфурте-на-Одере. Может, подумают, что он из Франкфурта-на-Майне. А это солиднее, не правда ли?
Любовь к пресловутому Порядку (Ordnung) не позволяет немцам даже в отпуске наслаждаться средиземноморским образом мысли и, соответственно, ритмом жизни, когда каждый день считается подарком судьбы. С классической немецкой неприязнью дисциплинированная нация относится к очаровательному испанскому слову «mañana», в дословном переводе означающему «завтра», в повседневной же реальности являющемуся показателем любого отложенного дела. «Порешаем эту проблемку завтра, а может, послезавтра или когда-нибудь однажды и как-нибудь потом» – вот что такое mañana. Жизнелюбивое, типично средиземноморское «не откладывай на завтра то, что можешь сделать послезавтра» приводит немцев в священный ужас. А продолжение этой поговорки – «Впрочем, если ты не сделаешь этого послезавтра, то от этого никто не умрет» – звучит просто святотатством для уха, привыкшего с детства к категорическому императиву Канта.

С удовольствием прокритиковав пару недель «ужасные испанские привычки», немцы возвращаются к отлично отрегулированному укладу своей размеренной жизни и исполняют гражданский долг тем, что долго и обстоятельно, не пропуская ни одной мелочи, с привлечением мнения экспертов и журнала «Шпигель», рассказывают своим не менее организованным соседям в аккуратно размеченном саду на правильно подстриженной лужайке о жутко заразной инфекционной болезни, называемой испанской ленью, как об одной из серьезных общественных опасностей и даже угрозе благополучию цивилизованного мира.

Продолжение следует