Автор Сапрыкина Татьяна живет в Новосибирске.
Работаeт руководителем отдела рекламы в компании, которая продает мультимедиа, и арт-директором в музыкальном кафе. Закончила факультет журналистики, отделение рекламы и маркетинга Уральского государственного университета.
Пошла я к соседке бабушке Нюре пол помыть. Накурено – жуть. Бабушка Нюра всю жизнь в буфете проработала. И занавесочка у нее, какие вместо двери в комнату бывают, из пробок бутылок из-под шампанского – белых, пластмассовых. Баба Нюра на кровати лежит – ноги длинные, тощие. Помыла я пол, села рядом с ней. Бабушка Нюра из-за кровати бутылочку достала – внутри что-то чернильное и едкое – пососала и обратно спрятала.
– Ну, чего поделываешь?
-Книжки читаю. Все прочитала у себя уже.
– Книжки? Хошь дам одну?
Что там у бабушки Нюры за книжки могут быть? «Как закалялась сталь», что ли?
– Ну, давай.
Бабушка Нюра вытащила из-за кровати потрепанную книжульку. «Образцовая кухня». Тю! Старье какое. С ятями еще.
– Возьми на столе там.
И захрапела.
Я взяла со стола пряник, постучала им о край тарелки – ничего, съестся, зубы тоже точить надо, не один ум.
Дома открыла книжку. Стала читать. «Масло раковое. Скорлупу от вареных раков толкут в ступке, кладут в кастрюлю со сливочным маслом и поджаривают на легком огне, пока масло примет цвет раков. Когда остынет, масло выбирают, распускают на самом легком огне, потом ставят в сите вместе с той посудой, в которой находилось это масло, и мешают, пока оно застынет. Хранят на льду». Псссс…
«Хлеб пеклеванный». Какой-какой? «Наливка из шелковицы». Это что еще?
А вот между страницами денежка лежит. Старая. Десять рублей. Такие ходили, когда я маленькая была. Переложила я ее на другую страницу. «Магарины». Без понятия, что такое. Ну и питались они там, знаете ли.
Звонок в дверь.
– Здравствуйте.
Девочка в школьной форме. Сто лет такую уже не носят.
– Отдайте мои деньги, пожалуйста.
Я стою – в одной руке книжка.
– Отдайте, мне мама сказала, четверть без троек закончу, платье купит.
И глазами на книжку показывает. Я – да ради бога – десятку нашла, ей подаю.
А она.
– Спасибо! – улыбается.
И вниз побежала.
Села я дальше читать. Опять звонок. Да что такое.
Дед стоит. В сапогах и с котомкой.
– Отдай червончик, радость моя. Отдай. Не бери грех на душу. Старуха за мукой послала.
Я плечами пожала.
– Отдала, – говорю,- уже тут до вас приходили.
Дед загоревал. Я пошла, муки ему вынесла. Раз такое дело.
Читаю я дальше. «Солонина франконская». С селитрой. Мамочки. Опять пришли. Парочка, какие-то тоже нездешние, в старомодных пальто с воротниками.
– Мы, – заныли, – колечко собирались купить. – Оловянное. На рынке блошином. Присмотрели.
Я, скрепя сердце, откопала им в кошельке десятку. Они на нее уставились, но ничего, взяли.
– Чудная. Может, выменяем.
Так. Хватит. Положила я еще одну. На слово «Коротель» Бог знает, что такое. И захлопнула книжку. Сижу, жду. Никто не идет. Вот и ладно.
Снова пошла пол мыть – несу бабушке Нюре книжульку.
– Ну, приготовила чего?
Бабушка Нюра полистала, увидела десятку новую, радуется – челюсть вставная весело хрумкает.
– Прям, – говорю, – я половины слов не знаю. Масло чухонское. Это какое?
Бабушка Нюра смеется – из бутылочки посасывает.
– Они там блины из десяти желтков готовили. Куда мне! Я думала, мы русскую кухню употребляем, а эта тогда какая?
– А ты бы что на десятку купила?
Я не думала даже.
– Булочки такие. Слоеные. С маком. Сладкие.
Бабушка Нюра носом длинным клюнула – кивнула.
«Мед вишневый. На 1 пуд патоки берут 1 пуд толченых с косточками вишен и столько воды, чтобы после кипячения получилось 5 ведер жидкости, остуживают и прибавляют 12 зол дрожжей. По окончании брожения опускают в бочонок смесь из ½ фунта толченых горьких миндалей и корки с 5 апельсинов – все завязанное в мешочек. По прошествии 2 недель осветляют рыбьим клеем, хорошо перемешивают и дают отстояться».
– Рыбий клей – это как?
Но бабушка Нюра уже храпит.
Я наклонилась к ней. Все равно ничего не услышит теперь.
– Бабушка Нюра, а правда, что ты за растрату в тюрьме сидела?
– На защелочку захлопни.
Я книжульку осторожно за кровать спустила. И к двери пошла.
– Чужого не брала.
«Водка зонная. Настойка росно-ладанная. Суп по-жидовски. Ушки из каши. Зильц».
Ну, я пошла. Пельмени замороженные варить.
