CКАЗКА ПРО ДЕВОЧКУ, КОТОРАЯ ХОТЕЛА, ЧТОБ У НЕЕ ВЫРОС ХВОСТ

Катерина Турикова-Кемпел. Иллюстрации Владимира Поворозника. Кредит: "Заповедник сказок. Избранное - 2015"

Инна Лиза поет в хоре, старательно разевая рот. Регент поправляет ее дикцию. У Инны Лизы никогда не бывает верной дикции.

Инна Лиза начинает петь снова. На самом деле ее зовут не Инна Лиза, а Лусинэ, но сама себя она называет Инна Лиза. Ей кажется, что Инна Лиза звучит загадочнее. Инна Лиза зажмуривает глаза и представляет себе, что было бы, если бы она себя звала Лусинэ, а все другие звали бы ее Инна Лиза…

Регент окликает Лусинэ. Инна Лиза вспоминает о том, что она должна петь, и подтягивает. Не в такт. Регент опять недоволен. Регент никогда не бывает доволен Инной Лизой. Впрочем, регент думает, что ее зовут Лусинэ. Но на самом деле она Инна Лиза, так и знайте. Инна Лиза начинает петь еще громче и совсем не в такт. Голос у нее мощный, постепенно замолкает весь хор.

Инна Лиза не слышит, что хор умолк. Она поет во всю глотку. И, как всегда, думает о чем-то своем. Регент давно выгнал бы Инну Лизу из хора, если бы не ее голос. Инна Лиза очень хочет, чтоб регент ее выгнал. Ей не нравится черное бархатное платье хористки, ей не нравится Памела, которая стоит справа, и Марта, которая стоит слева. Если уж быть совсем честными, то Инне Лизе не нравится сам регент. Да, не нравится. Он вечно пахнет потом, и на его белом воротнике сальные разводы. А волосы… Инне Лизе кажется, что регент никогда-никогда не моет волосы.

Инна Лиза закрывает глаза и продолжает петь. Про себя она представляет, как регента сажают в огромный медный таз и начинают ему мылить шею, уши и те бесцветные сальные патлы, которые он почему-то считает волосами. Инна Лиза поет громче, еще громче, зажмурив глаза. От звука голоса Инны Лизы в окнах лопаются стекла и мелким колотым бисером осыпаются на пол. Инна Лиза не замечает битых стекол. Она поет и представляет, как мыльная вода заливает все ноты регента, как регент кричит, испугавшись пены, а шампунь продолжает отмывать липкий жир с волос.
Хор испуганно молчит. Инна Лиза поет во весь голос. Пол начинает понемногу трескаться от вибрирующего звука. Хористки закрывают уши руками и мгновенно разбегаются.

– Лусинэ, – кричит регент.
Инна Лиза открывает глаза и удивленно замолкает. Регент все тот же, волосы его не стали чище.
– Лусинэ, что ты наделала, – отчитывает Инну Лизу регент.

В глубине души регент доволен. Да, эта девчонка Лусинэ никогда не слушает, но голосище какой! Он еще заставит ее заливаться соловьем. Она определенно прославит своего учителя.

Лицо Инны Лизы покрывают алые пятна. Она совершенно не хотела таких разрушений… ну разве что самую чуточку.

– На сегодня занятие окончено, – кричит регент в спину последней убегающей ученице.

Ерунда, совпадение, спишем на землетрясение, а голос определенно оперный. – Все свободны, а вы, Лусинэ, на следующее занятие с родителями.

Инна Лиза бредет по улице в черном бархатном хоровом платье с белым воротничком, понурив голову. Голос, голос… и зачем только родители отправляют ее в этот дурацкий хор. Инна Лиза давно уже пытается потерять голос, но ничего не получается. Однажды Инна Лиза даже съела 13 порций мороженого зимой на улице подряд. Доктора все врут. От этого не болеют. Никакого бронхита, ни трахеита, ни гриппа, ни даже самой малюсенькой пневмонии. Инна Лиза долго читала медицинский словарь. Ни малейших признаков. Максимум – расстройство желудка. Лгунишки эти врачи.

Он вызвал родителей… Опять ее будут ругать, а потом заставят петь эти нудные гаммы. Ну почему она… Инна Лиза зажмуривает глаза и начинает придумывать. Почему она, скажем, не русалка. Под водой наверняка не надо петь. Инна Лиза представляет, как она весело плещется, наблюдая за регентом с намыленными волосами. Регент пытается дирижировать, а она ловко машет своим длинным зеленым хвостом и, смеясь, пускает пузыри…

Инна Лиза, щурясь, медленным шагом плетется по солнечной стороне улицы. Концертное бархатное платье волочится по тротуару. Девочка совершенно не замечает встречных прохожих. Инна Лиза занята. Она отчаянно мечтает о хвосте.

О большом, красивом, черном хвосте. Как у пантеры. Или рыжем лохматом. Как у сеттера соседки напротив. Или зеленом русалочьем хвосте. Неважно, каком-нибудь. Хвостатых девочек никто никогда не заставляет петь в хоре. Она, Инна Лиза (где-то в глубине сознания вертится какое-то Лусинэ, но Инна Лиза укладывает это слово в самый дальний уголок черепа и сверху прижимает огромным камнем)… так вот, она, Инна Лиза, никогда не видела ни одной хвостатой хористки. Ни единой. У Марты нет хвоста. И у Памелы. И даже у мальчиков из мужского хора… тут Инна Лиза отчаянно смущается и багровеет… кто их знает, что у них есть, у этих мальчиков. Но у регента… у него точно нет хвоста!

Инна Лиза наступает на подол своего бархатного платья, спотыкается и удивленно оглядывается. Она никогда не бывала в этой части города. Кривые переулки, кривые домишки, покосившиеся двери, скрипучие ставни узеньких окон… Кажется, она чуточку заблудилась. А вот если бы у нее был хвост, она никогда бы не заплутала. Нужно только держать хвост по ветру. Инна Лиза пытается поднять воображаемый хвост и делает шаг вперед. Черное бархатное концертное платье трещит по шву и лопается.
– Ну и пусть, – фыркает про себя Инна Лиза. – Одним платьем больше…

Инна Лиза прыгает, помахивая воображаемым хвостом. Переулок сужается, и в конце концов упирается в дубовую кособокую дверь с медной ручкой-кольцом. На двери торчит картонная вывеска «Хвосты-недорого».

Инна Лиза решительно дергает за кольцо и делает шаг в темный проем. В лавке полумрак. Свет падает сквозь щели в ставнях прямо на причудливо изогнутый древний прилавок из рассохшегося дерева. На прилавке разбросаны самые настоящие хвосты: тут и рыжий сеттеровский, и зеленый русалочий и даже разноцветный павлиний.

Хозяйка Хвостов, рождественская старушка в вязаной розовой шали, лучится улыбкой:
– Выбирайте, барышня, выбирайте… все виды хвостов совершенно недорого. Вам по карману!

Инна Лиза шарит в карманах своего концертного платья. Пусто. Только пуговица с четырьмя дырками, которую она сама отколупала с манжеты Марты на прошлом занятии. Вряд ли даже самая добрая Хозяйка Хвостов продаст ей настоящий хвост за какую-то пуговицу.
– Не стесняйтесь, меряйте, вот вам зеркало, – пряничная Хозяйка Хвостов – сама любезность.

Ну хоть померять-то, наверное, можно… И вот уже Инна Лиза прилаживает к себе хвосты. Русалочий оказывается великоват, павлиний как-то не так сидит и чересчур широк, а рыжий хвост сеттера почему-то все время оказывается сбоку. Инна Лиза расстроенно смотрится в старинное, потертое, с темной паутинкой патины зеркало. Черное бархатное платье с разорванным швом, бледное лицо. Ее хвоста тут явно нет.

– Сейчас, сейчас, где-то у меня был особенный хвост… ваш размер, конечно же, именно ваш.

Хозяйка Хвостов выуживает из-под бесконечной розовой шали небольшой черный хвост. Инна Лиза зажмуривается, приставляет хвост. Хвост сидит как влитой.
Инна Лиза машет новым упругим хвостом, радостно дергает им из стороны в сторону. Это определенно ЕЕ хвост.

– Сколько стоит… – заикаясь от волнения, спрашивает Инна Лиза. Она прекрасно понимает, что во всем мире не найдется той монетки, на которую можно было бы купить такой чудный хвост. А все содержимое копилки ушло на 13 порций мороженого. Ведь если съесть 13 порций мороженого зимой на улице на перекрестке трех дорог в полночь, непременно подхватишь ангину и останешься без голоса. И вот из-за этих врак теперь она никогда не получит прекрасный хвост.

Хозяйка Хвостов искрится улыбкой.
– 13 монет. Это совершенно новый хвост… Если у вас нет денег, Вы можете оставить мне свой голос…на время… а потом, разумеется, выкупить его… Или хотя бы громкость…

Инна Лиза виляет хвостом и скачет от радости. Голос! Наконец она перестанет петь в хоре.

Размахивая свежеобретенным хвостом, из лавочки на солнечный свет выкатывается небольшая черная такса. На углу такса поджимает хвост и становится высокой девочкой в надорванном бархатном платье. Не стоит дома сразу показывать новое приобретение.
Инна Лиза от радости что-то напевает про себя. Тихо-тихо.

Хозяйка Хвостов смотрит вслед девочке. Ох уж эта Инна Лиза… голосок хороший, не русалочий, но все же пригодится.

На прилавок приземляется знакомая ворона.
– Голос добыла? – хрипло каркает она.
– Самый настоящий ангельский. Громкий, как трубы иерихонские, – доверительно делится с птицей Хозяйка Хвостов.
– Ну, спасибо за услугу, завтра верну, а пока вот держи, – Ворона выкладывает на прилавок кусок российского сыра. Сыр аппетитно пахнет из всех желтых дырочек.
Пропев верхнее “До” глубоким меццо-сопрано, Ворона взлетает. Уж она покажет этой Лисице.

Хозяйка Хвостов задумчиво смотрит птице вслед, прикусывая сыр. Не то чтоб ей очень нужна была эта лавочка. Но так приятно быть всем полезной. Хозяйке Хвостов нравится ее работа.