Каждый беженец может рассказать вам свою историю. Все они по-своему невероятны, как невероятна была еще несколько месяцев назад сама мысль о том, что вскоре миллионы моих сограждан покинут свои дома.
Еще в Венгрии после пересечения украинской границы поздней ночью в полицейском участке маленького приграничного городка, длинное название которого я не берусь воспроизвести и выговорить, рядом со мной оказался глуховатый пожилой человек. Ми спілкувалися з ним українською. Він з гордістю розповідав про свого онука, який живе в Ізраїлі, і сказав, що їде до нього. И еще сказал, что скоро внук приедет и его из Венгрии заберет. В это время в большом спортзале венгерские пограничники в поте лица справляли всем, у кого были проблемы с паспортами, документы для перемещения по Европе. Справили и моему собеседнику.
И вот глубокой ночью, когда документы были готовы, и многие спали вповалку, ожидая отправки по своим местам, в зале появился молодой человек. Он неуверенно огляделся и вдруг увидел деда. Внук подбежал к нему, помог подняться, они обнялись, долго стояли, не шевелясь, а потом вместе вышли. Долететь из Израиля в Будапешт – не проблема, хотя это не близкий свет. Но как сумел этот парень быстро раздобыть ночью машину, узнать, где размещают беженцев и приехать за дедом – просто молодец! Они поехали в аэропорт, а по дороге внук-израильтянин взялся отвезти, куда надо, еще трех человек.
Там же и той же ночью выходит с готовыми документами женщина с мальчишкой лет 10 и счастливая говорит мне:
– Все, я пошла! Меня брат встречает. Он специально проехал больше 1000 километров, чтобы меня забрать!
– Хороший у вас брат! – говорю я.
– Хороший, но я его никогда не видела, мы с ним в одну церковь ходим. Только я в Украине, а он – в Германии.
Третий случай вообще удивительный. В первые дни войны одинокая женщина средних лет, назовем ее Вера, решила из Киева поехать к пожилой родственнице в село в Киевской области. Взяла с собой, как попросила та, пару килограммов гречки и топор – собиралась помочь дрова нарубить. К вечеру с трудом на попутной машине добралась до метро Шулявка. Метро не ходило, и машин почти не было. Пошла пешком на вокзал. Ее поезд, на котором должна была она уехать, не пришел. Вера увидела, как к дальнему перрону подошел другой поезд и туда начали грузить больных дцп детей из специнтерната, что где-то был под Киевом. Женщина бросилась помогать. И в это время возле вокзала прозвучал взрыв. Киевляне помнят это событие. Детей еле успели загрузить, поезд тронулся, и проводница неожиданно схватила нашу героиню и затащила в вагон.
Дальше поезд ехал 18 часов без остановок какими-то окольными путями и заехал в польский город Хелм. Там детей выгрузили и забрали поляки, а обалдевшая Вера вообще не могла понять, как и куда попала. В рюкзаке у нее по-прежнему лежали топор и гречка. А в этот время в Хелм приехала семья немцев из-под Штутгарта, они привезли гуманитарку. В итоге они забрали растерянную киевлянку в свой дом. Гостья пришла в себя, добрые и небедные хозяева ее обули, одели и предложили работу, вовсе непыльную, которую щедро оплачивают.
– Я до сих пор не верю, что все это произошло со мной, – признается Вера.
Куда она дела топор, я забыл спросить. Гречку немцы, по-моему, вообще не едят… Как сложатся судьбы этих людей, кто знает. Но то, что судьба каждого круто изменилась – факт.
Но это все – счастливые случаи. А вчера на курсах немецкого языка мы познакомились с женщиной. Да, «их лерне дойч», надоело ходить немым. Я сразу обратил внимание на свежий шрам у новенькой на тыльной стороне ладони. Это было уже не первое занятие, но она пришла на курсы впервые. Сидела спокойно, а потом вдруг после какой-то фразы ее словно прорвало. И она стала рассказывать.
Они убегали из-под Бучи. Она была за рулем. Вместе с ней двое детей: мальчик 14 лет и младшая дочка. По машине начали стрелять из автомата. Дочка забилась под сиденье – ее не задело. Женщину ранили в руку и бедро. А сыну, который сидел рядом и как мужчина пытался защитить мать и сестру, эти скоты попали в грудь. Он умер.
Уроки ведет у нас пожилая немка. Ей 80 лет. Она ни слова не поняла из рассказа. Ей как-то перевели, объяснили. Несколько минут она, пораженная, сидела молча и не могла продолжить урок. Потом подошла, обняла женщину за плечи, погладила по голове. Вчера я не смог написать об этом. Сегодня написал. И это тоже «беженская» история этой чертовой войны. Победа все равно должна быть за нами.