«Предвижу всё: вас оскорбит
Печальной тайны объясненье»
А.С. Пушкин
Есть в испанском языке одно милое слово – “la lapa”/ «лапа» – такое легкое и знакомое для русского уха. Им называют плоского моллюска «морское блюдце», способного присасываться к телам крупных морских животных – осьминогов, китов – и беспечально на них паразитировать, не затрачивая собственных сил даже на перемещение по океанским просторам. Эти «лапы» всегда привлекали внимание испанцев. Я, помню, читала замечательную испанскую притчу. В ней рассказывалось об амбициозной «лапе» женского пола, которая не желала дружить с «лапой» мужского пола и приискивала взамен ему более могущественного и крутого дружка.
Придирчивая «лапа» перебирала всё крупное морское поголовье и задавала всем один и тот же вопрос: «Ты самый сильный или есть кто покруче?» Акулы, осьминоги, гигантские спруты скромничали и кивали друг на дружку, пока, наконец, дело не дошло до кита, первого морского великана. Кит взбесился от вопроса «лапы» и заявил, ей ли не знать, что сильнее его китовых «лап», и не сыщешь. Ни один кит не может избавиться от присосавшихся к нему содержанок-«лап»; они великолепно на нем ездят и живут десятилетиями, так что силы и крутизны им не занимать, – китов заткнут за пояс! Услышав это, «лапа»-девушка все сразу поняла и предложила «лапе»-мальчику свою любовь, верность и … безбедную совместную жизнь на ките. «Сейчас же отправляемся в свадебное путешествие!», – добавила она.
«Лапы», «лапы», лапы; слова, слова, слова… – испанские, русские. Сколько в вас мистического и непостижимого, как вы дерзко колдуете своими звуками и значениями, неожиданно педалируя, как в случае с нашими «лапами», испанской фонетикой, вкладывая в них русский смысл «зоологического» образа! La lapa – моллюск-паразит в испанском варианте. Лапа животного, а в просторечии – рука человека по-русски, плюс всем известная советская «коррумпированная» семантика: «у него там есть лапа», «дать на лапу», «не обойтись без мохнатой лапы».
«Лапы» сосущие, лапы гребущие, лапы продвигающие поближе к кормушке. И воспроизводят все эти вместе взятые лапы дивную социо-языковую картину, некую подзабытую заданность, по-старому гримасничающую в Новом Свете. И имя ей – русские дела.
Сразу же спешу сослаться на первоисточник, поскольку мысль не моя. Вывескy «Русские Дела» и далее, помельче, по-английски “Law Office” мне было ниспослано судьбой увидеть в Нью-Йорке, на Брайтоне. Увидеть, очароваться и оставить в памяти под рубрикой «Неизгладимое». Thank you, Lord!
Нью-Йорк – Нью-Йорком, а русские дела – они и в Африке, и в Жмеринке, и в Хьюстоне русские дела, и у них свои лапы и свой неповторимый рисунок следов.
… Не случалось ли вам, читатель, чувствовать НА СЕБЕ вышеописанные лапы или (не бойтесь, вас все равно никто не слышит!) чувствовать лапой СЕБЯ? Прошу прощения, но третьего в эмиграции не дано: либо вы сами носитесь по её неспокойным морям, либо вас носит кто-то. А от лап на нашем бренном теле и в нашей бессмертной душе никуда не деться. Они вечны, как мафия, и они всегда на кухне и всегда варят кашу русских дел.
Я снимаю шляпу и преклоняю колени перед китами, то бишь состоявшимися, честолюбивыми и энергичными нашими эмигрантами. Им ли ни петь песню? Все они «сами с усами». Они день за днем вкалывают, учатся и переучиваются, растят детей, мечтают, ставят перед собой сверхзадачи и великолепно справляются с их решениями. Им часто бывает трудно и тошно, но они молодчаги. Правда, есть у них одна существенная для моря русских дел проблема: большинство из них одержимы неким красивым бахвальством, которое хочется назвать «зудом благотворительности», в самом лучшем понимании слова «благо». Эти люди трагикомичны своей способностью по жизни носить на себе лап-присосок и приживал. Поунять бы их пыл!.. Как говорится, то же самое, но без фанатизма.
Побеседуем, однако, о специфике лап-путешествеников, а точнее – лап-пассажиров. Не приходилось ли вам, уважаемый мой читатель, за уши тянуть из грязи вашего же, прибывшего в связи с вами в Америку родственника, а потом услышать от него, что вы ему, конечно, помогли, но не так, как могли? О, не напрягайтесь: я уже «вижу печальные очи, и слышу веселую речь»!.. Или же устроить к себе на работу лучшего друга, который вскоре переставал с вами не только дружить, но и здороваться? А еще сваять страждущему приятелю пакет документов на грин-карту и узнать после ее получения, что вам это было нетрудно, так как вы знали язык, а он нет, и делать вам было все равно нечего, семья и работа не в счет? Можете не отвечать, сама чувствую, как где-то меня щекочут мои «лапы». В этом плане они все похожи друг на друга.Чем больше они на нас ездят и «бороздят», тем активнее считают нас обязанными им пожизненно.
Оставим для краткости лап-родственников и друзей-товарищей, безъязыких, сирых и убогих, неимущих и потому жаждущих. Обратимся к лапам при «деле», к тем, у которых кое-что есть, но не столько, сколько хочется. Эта категория, как правило, вполне сносно владеет английским, но искренне считает, что вы виноваты уж тем, что говорите с ними на одном и том же «великом и могучем». Значит, вы обязаны приносить им прибыль!
Вы должны – и это ваш святой долг – покупать у них дома, если они русские Real Estate агенты; вы должны у них причесываться, а если причесывать их, то по дешевке, приобретать машины, за копейки обучать их детей изящным искусствам. Не имеет значения, хороши они или плохи, подходят ли вам их услуги, есть у вас время добраться до их бизнесов или нет и т.д., и т.п. Лапы этого сорта очень оскорбляются, если им не удаётся плавать на вас систематически и с пользой. Они даже идут на эдакую видимость дружбы, зовут вас к себе, ходят к вам, но только потому, что вы – потенциальный клиент, подразумевающийся кит-носитель, мореплавающее средство передвижения. На вас нужно делать деньги! Точка. Лапы этого разлива не дружат между собой и очень нервничают, когда им предпочитают других похожих лап. Скажем прямо, истерически обижаются на своем моллюсковом уровне.
Другой восхитительный подвид есть лапы преуспевшие. Они отличаются внезапным и абсолютным склерозом по отношению к прошлому и склонностью галлюцинировать своё настоящее. Подобные лапы карикатурны и обожают притворяться и лгать. Они страстно придумывают себе легенды о своих успехах в «той» жизни, иной раз целые биографии, где описывают себя выдающимися учеными, артистами, аристократами, дельцами и объясняют свои американские достижения недюжинными советскими талантами, в том числе и криминальными. Часто этим лапам просто повезло: их кит оказывался настоящим морским волком и от щедрот своих щадил их при штормах эмиграции. Обзаведясь грин-картами, гражданством, деньгами, домами и прочей атрибутикой благополучия, лапы преуспевающие любят плевать в колодец и делать заявления типа: «Я много страдала и поэтому теперь все имею!», «Я всегда знал/знала, что прорвусь!», «У нас в семье все такие!», «Если бы вы знали, как я жил и с кем дружил!», «Мои дети обречены на успех, я им все дал!» Стереотипом поведения такого плана лап является замена бывших мужей, жен на менее сведующих (кому нужны эти вечно раздражающие свидетели?), выход за круг привычного общения или переезд, чтобы никто ни о чем не напомнил и не ткнул носом в жалкое былое. Хочется, ну очень хочется поверить в свое величие! Вспомним старика Фрейда, утверждавшего, что движущие факторы человеческого бытия – половой инстинкт и желание быть значительным. От себя добавлю: в ситуации с лапами – не быть, а казаться.
Отдельно остановлюсь на лапах недопущенных. Их особенно весело наблюдать. Фатальность проживания в провинциях бывшего советского аквариума не допускала эту семейку лап к власть предержащим – аппаратчикам, совзагранработникам, партийным функционерам. Лапы обитали далеко и не могли присосаться, а в Америке задремавший было инстинкт вдруг разбудили колоколом новоиспеченных представительств и формирующихся при них «русских духовно-культурных центров». (От этого компонента «духовно» можно просто умереть со смеху: там что, исповедовать будут или призывать в лоно церкви? Или вдруг откроют альтернативную воскресную школу? Или это в плане «…там русский дух, там Русью пахнет»?) Но как же защекотал лапам ноздри «дым отечества»! Они получили шанс прильнуть к бачку, засветиться на фотографиях, зазвать в гости, забежать с визитом, небрежно упомянуть в разговоре об «особах, приближенных к императору». Преступив свои привычки, лапы даже сбросились по червонцу в долларах на поддержание «духовно»-культурной деятельности Юстаса и Алекса. Бедные лапы! Кто же не знает, что под крышами всех диппредставительств мира всегда имеет место рутинная разведработа, устанавливаются контакты с местным населением, осуществляется сбор и обработка информации, отправка её в центр?! Но лапам и во сне не снился такой допуск к такой элитной публике, чем бы она ни занималась. Да все, на самом деле, и понятно: когда есть мексиканское сомбреро – хочется малиновый берет…
Ваша сказка стала былью. Допустили, ура! Продолжайте в том же духе, но оставьте в покое хотя бы Имя Божье, не поминайте всуе. Не оправдывайте своё участие в создании подобных организаций благословениями со стороны церкви и ее молитвами, своего рода спиритуальной «поддержкой движения». Не забывайте, что церковь, а особенно там, в России-матушке, – это, прежде всего, люди, и попросить у своего хорошего знакомого, вплоть до патриарха, благословения на какой-то культурный центр в каком-то Хьюстоне – нечего делать. Вам обещано русское лобби в парламенте? Приезд московского мэра и светские рауты? Очнитесь! Единственное, что может привлекать Алекса и его генеральных представителей по нашему адресу – это нефть, нефть и еще раз нефть, а также, конечно, НАСА. Хочу подчеркнуть, что совершенно далека от приступов шпиономании и тотальной подозрительности, не пытайтесь, лапочки, повесить на меня этих кошек. Но санкционированный российским МИДом духовно-культурный центр – посмешище в глазах любого здравомыслящего человека, причем посмешище, уступающее даже бендеровскому «Союзу меча и орала». И что вы, лапы, делаете в Америке? Вот уж точно: «Ерёма, Ерёма, сидел бы ты дома, точил бы свои веретёна…»
Такова, в основном, любезный мой читатель, классификация русских лап и их несравненных русских дел. Обхватывают, щекочут, посасывают себе на житьё-бытьё, позорятся, тут же умываются и – снова в плавание. И требуют своего и у нас с вами, и у Америки, и у всего дающего. Мама с папой недодали, вот в чем дело. С этим нет проблем, все ясно.
Загадочно лишь то, как в языковом макрокосме испано- и русскоговорящих каким-то непостижимым образом пересеклись два невинных слова, два знака, хулигански разрушив своей эстетикой нудный порядок мистера Дарвина. Все-таки рвется к барьеру великая мысль: «Вначале было Слово…»