О ТАТЬЯНЕ СТРЕЛЬЦОВОЙ

Друзья

Она ушла из жизни в одночасье без долгих страданий – сердечный приступ. Говорят, так умирают праведники. Таня не была праведником, была добрым и талантливым человеком. Конечно, каждая человеческая судьба уникальна. И всё-таки эмигрант – это особая история. У него ведь две жизни: одна – там, а другая – здесь. Да ещё перелом между ними.

А в судьбе Тани Стрельцовой были не один перелом и не одна драма. Двадцатый век-«волкодав» оставил в её душе глубокие шрамы: незабываемое чувство голода в блокадном Ленинграде, лживость легенды о братстве народов, искорёжившая её личную жизнь, трудный путь изгоя – сначала в Англии, а потом в Штатах, семейные раны, непонимание и даже враждебность братьев-эмигрантов. Тут драматического материала хватило бы на телесериал.

Но удивительное дело – «волкодав», хотя и «бросался на плечи», не сломал. Таня через всю жизнь пронесла незлобивость и, скажем так, наивность. Точнее, свежесть взгляда – необходимое и важное для художника качество. Спасительным эликсиром послужили женственность и талант. Таня была красива. Это обеспечило ей постоянное мужское внимание и восхищение – немаловажный фактор моральной поддержки. Но, прежде всего, талант. Кто знает, может именно любовь к рисованию помогла девочке Тане пережить войну (фотография Тани попала в книгу «Рисуют дети блокады»).

Живопись так и осталась любовью, не став профессией. Профессией дважды (Россия, Англия) доктора наук Татьяны Стрельцовой было исследование подземной гидродинамики. Она автор толстенной монографии, изданной Exxon, и многих научных статей. Несмотря на все эти труды, при достаточно долгом знакомстве с Таней замечалось, что ей всё-таки ближе образная, а не рациональная стихия. Таня с некоторым сопротивлением вникала в хитросплетения мысли, но мгновенно и радостно воспринимала визуальную картину. Создавалось впечатление, что Таня только на поверхности – наукоид, а её глубиная сущность (так сказать, её «подземная гидродинамика») – художник.

Таню привлекала восточная философия, интересовал буддизм. По рисункам Тани виден широкий географический размах её души: тут бизоны и индейцы, и китайские мудрецы, ну и, конечно, русские церкви и российский чертополох. По большей мере её графика отражает путевые зарисовки. Восточная тематика, например, связана с тем, что Таня часто ездила в Китай и очень была им увлечена (да и в разрезе Таниных глаз был какой-то небольшой, но заметный, след азиатского раскоса). Её рисунки завораживают, задерживают взгляд, вызывают цепочку ассоциаций.

Таня была добрым другом, человеком широкой русской души, всегда готова была прийти на помощь даже без просьб, когда видела, что помощь необходима.
Прощай, Таня, ты останешься в наших сердцах.

1 комментарий

Комментарии закрыты.