ЛИСЕНОК БИЛИБОН И НЕСЛАДКОЕ НЕВАРЕНЬЕ

Екатерина Турикова-Кемпел. Иллюстрация: Алиса Перкмини,

Художник Алиса Перкмини, https://zapovednik-2005.livejournal.com/264422.html

Однажды вечером мама лисенка Билибона варила варенье из самой поздней клубники. Варенье рубиново булькало и все хотело перелиться через край, так что лисенку приходилось без конца облизывать ложку, которой мама черпала непослушную клубнику. И так он устал, и лапки устали, и хвостик и – особенно-преособенно – устал язык.

А тут еще налетела досадливая стайка мух, зажужжала навязчиво вокруг мамы и самого лисенка, пытаясь пробраться к драгоценному варенью. Лисенок замахал полотенцем, но мухи, кажется, только смеялись над ним. Тогда он ухватил сачок, но, вместо того чтоб испугаться, одна особенно нахальная муха уселась прямо на краешек сачка и, как будто издеваясь над лисенком, начала чистить передние лапки. Лисенок от горя тоненько тявкнул. Мама на секунду отвлеклась от варенья, потрепала по макушке поникшего Билибона, погасила огонь под чаном, закрыла варенье крышкой и пошла отдыхать.

И Билибон бы тоже пошел отдыхать, но ему внезапно подумалось:
– Если на сладкое варенье прилетают мухи, то кто же может прилететь на несладкое неваренье?
Лисенок решил проверить, какие же немухи прилетят на неваренье. Если варенье делается из тщательно отобранных съедобных ягод, то неваренье, конечно же, нужно делать из несъедобного чего попало!

Он нашел в ванне жестяное ведерко, положил в него яичную скорлупу, потом подумал и добавил коричневые шнурки от папиных ботинок. На варенье это было совсем не похоже. Лисенок водрузил свое ведро посреди кухни, но никто не прилетел.
– Ингридиентов маловато, – догадался Билибон.

И он начал искать ингридиенты. Со стола Билибон стянул пустую хрустальную конфетницу, затем запихал в нее жасминовое мыло, которое маме подарила сова Ухта, рядом водрузил диванную подушку. Критически оглядев композицию, лисенок высыпал сверху весь запас маминых пуговиц: для красоты.

Немухи все не появлялись.
– Я неварю в неправильном месте, – догадался Билибон. Взъерошив челку и хвост, он вытащил ведерко во двор. Ведь если варенье варят в кухне, то несладкое неваренье надо неварить… может быть, в саду?
Лисенок помешал лапкой неваренье и поглядел в небо. Где-то далеко над горизонтом одиноко парил воздушный змей.
– Ага, вот и первая немуха.
Воодушевившись, лисенок сбегал домой за сачком. По дороге он прихватил папин чугунный утюг (современной техники папа не признавал). Пыхтя от тяжести, Билибон доволок утюг до ведерка и попробовал его туда впихнуть. Утюг не впихивался.
А змей между тем исчез.
– Сачка испугался, – решил Билибон, вынул из ведерка конфетницу и водрузил туда утюг.
Над лесом, вовсю жужжа, пролетели два самолета.
– Ух ты, еще немухи, – обрадовался лисенок.
И все-таки чего-то не хватало. Билибон выудил из дома дедушкин корм для рыб (дед был заядлым рыбаком), а сверху положил все свои мелки. Над невареньем, застенчиво крича, промчалась кукушка Чуня.

Немухи почему-то не хотели задерживаться.
Тогда лисенок очень крепко подумал, так крепко, что его мордочка сморщилась и пошла полосками, как будто он не Билибон, а какой-то енот. Потом он тихо-тихо прокрался к дому, прошмыгнул в детскую, взял свое любимое зеленое одеяло и книжку и вернулся к ведерку.

Ведь если варенье надо мешать, то неваренью надо не мешать. И Билибон приготовился ждать.
Темнело, и на небе появились желтые, тяжелые звезды. Они никуда не улетали, а светили все ярче и ярче, удивляясь на маленького лисенка и его необычное ведро. Звезды, не стесняясь, разглядывали лисенка, а он сонно рассматривал их, путаясь в одеяле. Он пробовал было считать этих немух, но звезд было так много, а Билибон – всего один.

А потом появилась мама и села рядышком.

– Отличные немухи, – сказала Билибону мама и укутала его пушистым хвостом.
– Угу, – согласился лисенок.
И они пошли домой.
Во дворе было совсем темно, а в доме пахло поздней клубникой и чудесами. Лисенок пил чай со сладким вареньем и все поглядывал в окно на одну особенно яркую звездочку: ему казалось, что она что-то тихонько жужжит, но расслышать, что именно, никак не удавалось.